“...Чтобы отрезать себе путь назад…”
— Об остальных я позабочусь. Конкурентов у нас быть не должно.
***
Величественная тишина гор всегда помогала найти точку опоры, словно окутывая тишиной, напоминая о бесстрастной вечности, о том, что мы сами создаем себе смысл жизни, и важно лишь то, что мы решили считать таковым*. Это позволяло на короткое время заглушить совесть, страх и отчаяние — монстров, чья безжалостная хватка сжималась все плотнее. Сейчас преобладало отчаяние. Стены комнаты напряженно вибрировали. Он всегда ненавидел стены...
Джереми выскользнул из дома. Лес встретил его безмолвием, и оно неожиданной тяжестью придавило к земле. Джереми остановился, изо рта в ночном воздухе шел пар.
“Это ведь всегда помогало…”
Это, а еще — живое, физическое тепло. Он достал телефон и пролистнул несколько страниц контактов. Любая из них с радостью придет, куда он скажет, и будет готова на все… Готова на все. Сайхема замутило, он оперся рукой о сосну, мерзлая кора впилась в ладонь. Джереми смотрел на снежные тени и старался дышать неглубоко, чтобы справиться с дурнотой. Тихий многоголосый смех полился липкими холодными струями, его нельзя было заглушить, он звучал изнутри.
“Привет, малыш… Мы здесь, с тобой… Ты не останешься один, не бойся. Мы не позволим...”
***
Маргарита вскочила на постели. Даггер стоял у изголовья и скулил. В первое мгновение Марго отшатнулась, но пес, убедившись, что разбудил ее, тут же бросился к дверям.
— Чего ты хочешь, дурная собака? — прошептала женщина, вновь закутываясь в одеяло, — напугал меня…
Питбультерьер вновь подскочил к кровати и подвывая, положил передние лапы на простынь.
— Брысь! — возмутилась Маргарита и спихнула его с кровати.
Даггер зарычал и, схватив зубами подушку, стащил ее на пол, затем вновь бросился к выходу. Раньше он никогда не вытворял такого, да и вообще почти не заходил в ее спальню. Марго накинула одеяло на плечи и пошла за ним. Постель сына была пуста, Даггер в коридоре царапал когтями входную дверь.
Джереми часто сидел на крыльце, читая книги с экрана, когда не мог заснуть. Правда, это случалось не в такой мороз, но мало ли… Тогда желание пса присоединиться к хозяину становилось понятным. Маргарита почувствовала раздражение: надо же было разбудить ее ради такой ерунды… Она приоткрыла створку, намереваясь выглянуть во двор, питбультерьер оглушительно залаял и, оттолкнув ее ногу, выскочил на улицу. На ступеньках никого не было.
— Даггер, домой! — позвала Марго, но пес уже пропал в ночи.
***
Струи превратились в колышущуюся массу нитей, стоило отвести от них взгляд, как линии начинали шевелиться, земля дрожала и ждала, когда он сделает шаг, чтобы поглотить целиком. Джереми стоял там уже долго, застыл, прижавшись спиной к сосне, мороз медленно проникал сквозь одежду, но лучше это, чем…
Боль в руке обожгла его, Сайхем вздрогнул, но боль не выпускала, тянула за собой. А кроме боли там было тепло. Джереми закрыл глаза, присел и уткнулся в горячий мех, сердце пса колотилось от быстрого бега. Он не выпускал ладони хозяина, и Джереми позволил Даггеру вести себя. Вселенная плескалась и хлюпала, разлагаясь на первичные частицы, и страшно было открыть глаза, чтобы увидеть, как ноги проваливаются в топь, но пес тащил его вперед, и Джереми удавалось сделать шаг. И еще шаг. Разлад между ощущениями тела и видениями заставил мир расслоиться, Сайхем старался сосредоточиться на горячей боли в руке, в которой был уверен, боль была якорем, удерживающим его на грани.
У крыльца колыхалось черное пятно. Полы пальто. Джереми открыл рот, резко вдохнул слизь, в которую превратился воздух, и неожиданно стало легче: сквозь ледяной вибрирующий бред пробилось сознание.
“Он не должен видеть меня таким. Только не он. Ни за что”.
— Гуляете?
Знакомый голос разрывал трясущиеся щупальца, заставлял их корчиться, как слизней, посыпанных солью. Огонек сигареты мигал светлячком.
— Послушай, Джерри, возможно, мы неверно поняли друг друга… Завтра поговорим, хорошо? Сегодня я устал до чертиков и, кажется, ты тоже, — в голосе слышалась улыбка.
Сайхем нашел в себе силы кивнуть головой и пройти мимо, не глядя на растекающееся в струях лицо.
“Только дойди. Держи себя в руках… Держи нас в руках…”
Грохнула дверь, Даггер наконец выпустил окровавленную ладонь, Джереми снял куртку, и она провалилась куда-то в пропасть. На пол он старался не смотреть. Сайхем нащупал круглую ручку на створке аптечки, скользнувшую в пальцы вынутым глазом. Оранжевый инъектор вошел в руку. Еще одна боль. Джереми выронил пустой шприц и добравшись до комнаты, упал и отключился прямо на ковре. Даггер облизал морду и осторожно свернулся рядом, положив голову ему на спину.