Начальник отдела буркнул что-то невразумительное, Луис мысленно ухмыльнулся.
— Впрочем, если подумать, это отличная идея, мистер Николсон… Самая младшая из затронутых аномалией еще не умеет владеть собой, перед отлетом ее стоило бы успокоить… А теперь прошу меня извинить, я должен поговорить с моими подопечными, мальчики просили прояснить кое-какие моменты.
Луис вошел в зал вслед за Диной и закрыл за собой тяжелую дверь.
***
Вытянутое помещение казалось огромным за счет высокого потолка. “Крепость” сгрудилась около двух лестниц, уходивших вверх, к запертым дверям на отвесных стенах. Голоса гулко отзывались от сводов, и парни говорили шепотом, лишь иногда выстреливал нервный смешок, перепуганной птичкой мечущийся меж сетчатых ступеней. Луис прошел мимо девочки с матерью, устроившихся на одной из пенок, и направился к мальчикам, которые взволнованно переговаривались, оглядываясь на Эбби.
— Она что, летит с нами? — прошипел Энди, с неприязнью косясь в дальний угол.
— Ну почему, почему я не остался дома в тот день?! — простонал кто-то. — Сидел бы сейчас дома, уроки делал!
— Какие уроки, дурень?! Каникулы на носу… В комп бы пялился, как всегда.
— Или снежинки вырезал, — заржал Дик.
— Я бы не отказался, — тихонько вздохнул Терренс.
— Это все она...
Многочисленные ниши и выступы, освещенные резким электрическим светом, создавали идеальные условия для игры в прятки. Луис нашел Джереми в тени большого бетонного угла, сидящим на полу, поджав скрещенные ноги.
— Послушай, — начал Фернандес, опустившись на корточки, — я хочу, чтобы ты успокоил парней. Объясни им, что девочка такая же пострадавшая, как и вы. Я уже говорил, что придется ладить друг с другом, по крайней мере, сейчас. Мне... То есть, нам, не нужны несчастные случаи. — Агент раздраженно мотнул головой, сбрасывая с лица выбившуюся прядь, — Что конкретно здесь произошло, будут разбираться лучшие умы страны, но пока…
— Я понимаю, — перебил его Джереми и поднял глаза, — всё понимаю, — повторил он, поднялся одним слитным движением и направился к своим.
Фернандес медленно выпрямился, глядя, как Сайхем жестом призывает отряд к тишине, как негромко говорит, сведя темные брови и не пропуская ни одного обращенного к нему лица. Они слушали его голос, и через несколько минут тревожную агрессию сменило обыкновенное волнение перед важным событием, вновь раздалось хихиканье, мальчики разбились на мелкие группы и расселись.
Луис стиснул кулаки в карманах куртки, добрался до выхода и с облегчением закрыл за собой железную створку. Стоящие у дверей солдаты недоуменно смотрели на него. Фернандес выдавил нечто похожее на улыбку и вышел на улицу.
Снежная, залитая солнцем панорама заставила его на мгновение ощутить себя маленьким и темным. Голоса и звуки шагов за спиной будто отодвинулись куда-то далеко, Луис остался один на один с этой белизной.
“Что с тобой, chico*? Ты знаешь, что нельзя равняться на “правильно”, ведь “правильно” бывает всегда лишь для кого-то одного… Ты поставил на карту все...”
“И себя самого,” — ответил ехидный голос в глубине сознания, — “...берегись, как бы не проиграть, Луисито…”
Громкий смех заставил его обернуться. На пороге обнимались двое парней, спецназовцы напряженно следили за ними, но старались держаться подальше.
— Проклятье, я ни разу еще не писал на снегу желтых слов при таком скоплении народа, — орал Энди, — чувствую себя гребаной знаменитостью!
— И что написал? — фыркнул Таккер, — надеюсь, что-нибудь матерное?
— Еще бы, — подбоченился Янг, — Ты чего так поздно, Так? Улетели бы без тебя!
— Я позволил себе задержаться, — хмыкнул Таккер, с вызовом глядя на стоящего поодаль Фернандеса. — А улететь без меня не выйдет. Знаешь, на чем мы полетим?
Энди помотал головой.
— Эти военные вертолеты закупают за бугром, — дернул бровью Гарсиа, — и у отца контрольный пакет акций. Пошли, мелкий, — Таккер приобнял Энди, — до отлета осталось немного...
***
Немного…
Это слово выдернуло Луиса из мутного оцепенения, он глубоко вдохнул, развернулся и быстро зашагал вслед за мальчиками. Таккера встретили шумно, на мгновение воцарилась неразбериха. После дневного света зал казался совсем темным, но Луис знал, что ищет, не задерживаясь ни на секунду, чтобы дать глазам привыкнуть, нашел белое пятно и направился к нему, схватил Джереми за прохладное запястье и потащил в дальний угол, где за другой толстой дверью не стояло охраны, потому что пост выставили гораздо дальше, в конце пустой галереи. За створками не было никого и ничего, кроме ледяного бетона и рубленого узора светотени.