Кристина принесла дымящийся белый заварник и положила сверток с бутербродом на стол.
Хозяйка бара отвернулась от телевизора и отпила глоток кофе. — Кому, как не тебе, знать-то?
— Ты о чем? — поинтересовался Боб.
София поправила очки и хитро прищурилась.
— Август пятьдесят девятого!
Старик подпрыгнул на стуле и поперхнулся чаем. Глядя, как откашливается Боб, она удовлетворенно кивнула, и затянулась сигаретой.
— Помнишь, значит. А я уж подумала, тебя настиг старческий маразм...
Софи повернулась к Кристине, и доверительно проговорила:
— Он один остался, все остальные, кто помнил меня молодой, уже на том свете.
Старуха прикрыла дряблые веки, и, придвинув к себе мисочку с орешками, стоящую на стойке, стала задумчиво перебирать содержимое.
— Он был чудо как хорош!
Боб, наконец, отдышался, и перебил:
— Не слушайте! Это было всего однажды! — он воздел палец вверх и срывающимся голосом добавил: — Задолго до встречи с моей покойной женой!
Хупер едва сдержал улыбку. София продолжала:
— Чисто Аполлон, только с вилами в руках. Все девчонки сохли по Бобу Брауну…
Она усмехнулась.
— Но в рощу-то он пошел со мной! А уж как…
— Замолчишь ты или нет?!
Пунцовый от смущения Боб встал и стукнул кулаком по столу. Жалобно звякнула крышка чайника. Кристина спрятала в ладони горящее лицо. Тайлер прикрыл ухмылку рукой. София вкрутила бычок в пепельницу и с силой выдохнула дым. Потом перевела взгляд на старика.
— Ради всего святого, Боб, чего здесь стыдиться?! Я скорее стесняюсь того, во что мы превратились теперь!
— Да уж, стыдиться-то ты никогда не умела!
Он возмущенно швырнул кисет на стол, схватил трубку и стал набивать ее дрожащими пальцами.
— Ты и сейчас бы пробежала голой по главной улице, только сиськи, наверно, уже не те! Прости, ради Бога, — тихо добавил он, обращаясь к Кристине, и чиркнул спичкой.
София беззвучно засмеялась и наставила на Боба узловатый палец.
— Вот! Вот это тот Браун, которого я знала!
Телевизор глухо ворчал, на мерцающей поверхности сменялись кадры полосатых заградительных лент, кричащих ртов и марева далеких взрывов. “Стычка двух конкурирующих группировок в Санто-Доминго привела к потерям среди мирного населения, правительство США выражает соболезнования Эквадору...”
Старик покачал головой.
— Посмотри на бедную девочку. Крис уже сквозь землю готова провалиться от наших разговоров! Она могла бы быть твоей внучкой, если бы в жизни ты принимала более разумные решения!
София фыркнула и отвернулась к окну.
— Ну, нет… Я ни о чем не жалею. А что касается внуков… Я, пожалуй, лучше усыновлю четверых всадников Апокалипсиса. Благо судя по всему, — она кивнула на экран, — ждать их осталось недолго.
Примечание к части
боулдеринг - вид скалолазания на низких высотах
Burda - журналы для портных-любителей
Леди Эс - персонаж старых американских комиксов
7
Бревна дома помнили многое. Крепкого бородача с женой и маленьким сынишкой, тихие колыбельные, скрип медленно вращающихся колес и гудение тросов, несущих над бездной коробочку с людьми. Вечерние песни охотников, тепло огня и укусы искр, вкус пролитого чая. Щетинистые царапины медвежьих когтей. Колкие куски разбитого окна. Звук выстрелов. Жар темной звериной крови, впитавшейся в половицы. Это было давно, очень давно. Долгое время раздавался лишь шум ветра, качающего вековые ели, да топот копыт горных коз. Разноцветные вьюны заплетали крышу весну за весной, и раз за разом опадали сухими нитями под тяжестью первых снегопадов.
Затем дверные петли снова заскрипели. Человек принес с собой каменную пыль и одиночество. Он исчезал с приходом снегов и возвращался после того, как сходила последняя лавина.
Теперь он пришел не один. С ним была девочка. Совсем такая, как маленький сын смотрителя, много лет назад вырезавший на дверном косяке свое имя. Девочка пускала зеркальцем солнечные зайчики, сидя на пороге, роняла на темные доски крошки хлеба, проходя по комнате с бутербродом, рисовала карандашом картинки на беленом боку глиняной печи. Дрожала, лежа с фонариком в зеленом спальном мешке.
Однажды утром все закончилось. Стены могли отразить громкий голос, но шепот страха и ярости въедался в них, как кровь. Человек сгреб вещи в сумку, отрывисто сказал что-то, указав на дверь. Девочка медленно встала и вышла за порог, опустив голову. Тени скрылись за поворотом. Распахнутая дверь медленно качалась. На порог легли распрямившиеся стебли травы. Заблудившаяся стрекоза влетела в сумеречную комнату. Мышь, почуявшая крошки, высунула чуткий нос из норы. Граница нарушена, и теперь земля заберет дом себе. Что ж, он был готов.