Хотя какая, нахрен, разница? А что я в свое время делал в Гималаях?
У каждого из нас своя история.
— Добро пожаловать, — я шагнул вперед и протянул руку.
Элис пожала ее. Пальцы оказались неожиданно сильными. Цепкими.
— Ларс.
— Очень приятно, — кивнула Элис.
Она слегка морщилась, как будто пытаясь собраться с мыслями. Но это было нормально. Конечно, наш офис — весьма дружелюбное пространство, но даже тут поначалу голова не очень хорошо справлялась.
Все по очереди — с некоторой неохотой — поздоровались с Элис. Последним был Гектор — он молча поднял руку в приветствии. Элис выжидающе смотрела на него, стараясь не пялиться на ярко-зеленый ирокез. Хелен спохватилась первой.
— Это Гектор, — поспешила пояснить она, смущенно улыбаясь. Элис неуверенно кивнула Гектору. — Мы рады тебе, родная.
Все произошло очень быстро. Девочка Элис просто прикрыла глаза, и в то же мгновение в комнате резко подскочило напряжение, свет мигнул, погас, запахло паленой проводкой, и компьютер с душераздирающим стоном затих.
Некоторое время мы стояли в абсолютной тишине и темноте. Потом кто-то хлопнул в ладоши, и на потолке над нами зажегся одинокий квадрат.
Хендрикс, задрав голову, сосредоточенно смотрел на лампу, видимо, пытаясь стабилизировать напряжение. Элис повернулась к нему. Выглядела она виноватой.
— Хендрикс, оно опять… Я говорила, что еще не готова.
— Глупости, — возразил он, все еще не опуская головы. — Ты отлично справляешься. Просто постарайся лучше контролировать свои эмоции. Здесь, в пространствах, им совсем не место.
Элис кивнула. Мы молчали.
Так мы узнали, что девочку Элис не стоит называть «родная». А еще — что она действительно очень крутой архитектор. Потому что только очень крутой архитектор может силой мысли обрушить напряжение в одном из самых защищенных пространств.
Впрочем, архитектор в пространствах всегда работает исключительно силой мысли. В конце концов, как еще прикажете работать в мире, который полностью придуман?
Пару дней спустя — наших, офисных дней, — я нечаянно застал девочку Элис одну. Она сидела за рабочим столом Хелен, подперев голову руками, и взглядом включала и выключала настольную лампу. На звук шагов Элис обернулась. Лампа выключилась.
— Где Хендрикс? — спросил я, оглядываясь. По правде говоря, находиться наедине с девочкой-архитектором после того, что она натворила, не очень хотелось.
— Ушел за чаем, — ответила девочка вполне миролюбиво и отвернулась. Лампочка снова замигала.
— Перегорит, — заметил я спокойно. Элис снова обернулась.
— Да? Как тогда это работает? — слегка нахмурилась она.
— Что именно?
— Все это, — она обвела глазами помещение офиса и пояснила: — То, куда я попала. Ведь если все вокруг придумано, и лампочка — тоже, она не может перегореть?
Я усмехнулся, подошел ближе и присел на край стола. Элис пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на меня.
— Что Хендрикс успел рассказать тебе про пространства?
— Что их придумывают люди. Что мир, куда я попала — это обратная сторона реальности, а каждое пространство — продолжение чьей-нибудь мысли, — девочка Элис говорила четко и уверенно, как будто учебник вызубрила. — Когда человек в реальном мире думает или мечтает о чем-то, здесь появляется новый маленький мир, и чем больше людей думает об этом мире, тем более он стабилен. И эти миры связаны между собой, как связаны между собой мысли, цепочками причинно-следственных связей.
Она замолчала, серьезно глядя на меня снизу-вверх. Я мысленно восхитился. Насколько мне было известно, Хендрикс едва ли был способен так складно все это рассказать. Он был творческой натурой.
— Все верно, — кивнул я. — Наш офис — тоже пространство. И, как ты правильно заметила, целиком и полностью придуман. Но, — я увидел, что она собирается вернуться к своему вопросу про лампочку, — мы все — те, кто находится в этом пространстве, — постоянно о нем думаем. Поэтому офис выглядит таким реальным. Почти настоящим. И в нем работают те же закономерности, что и в реальном мире. Например, выключенные и включенные много раз лампочки перегорают.
Элис перевела взгляд на настольную лампу. Та коротко моргнула.
— Но в реальном мире нельзя выключать свет взглядом, — возразила Элис, снова поднимая на меня свои серо-синие глаза.
— Ты — архитектор, — мягко ответил я.
— И что это значит?
— Это значит, что ты можешь сама придумывать законы для пространства.
Элис задумалась.
— Хендрикс тоже архитектор, — заметила она. — Значит, и он может придумывать законы для пространства?