А на болванку металла отправлялись один за другим прогнозы о возможных авариях, от малой до цепной, и их влиянии на выполнение плана формовки — вперемешку с просьбами не нарушать рабочий процесс, а сесть и высказать свои требования в более спокойной форме. Тоже с параллелью на общее вещание, конечно.
Сесть они согласились — а вот сетку посадочных координат отвергли… и вместо предоставленного безопасного коридора и рекомендованной посадочной площадки плюхнулись впритирку к базе и генератору. Хорошо плюхнулись, умело, надо отдать им должное — но я раз девять успел попрощаться с жизнью.
Ясно было, что это не капитуляция, а переход ко второй, запланированной еще внизу стадии, к штурму.
То, что штурмовать будут с земли и осторожно, только замедлит процесс. Не очень надолго. Чем они нас слушали, неизвестно. Даже если они ничего не повредят, даже если мы ничего не повредим… мне ресниц не хватит подсчитать, сколько и чего может в этой обстановке повредиться почти самостоятельно и с любым исходом.
Плохо там внизу. Не только в головах у Администрации. Если они готовы так рисковать, сами охранители готовы, значит там все разваливается уже.
Я ждал и думал — а что, если нашу трансляцию видели бы и внизу? Всю эту глупость и бессмыслицу, готовность сломать и взорвать все ради… даже сложно сформулировать, ради чего. Ради власти? Но ведь эта власть не только не позволит добиться желаемого — напротив, замедлит работы или вовсе отбросит процесс назад. Если бы у них были какие-то особые специалисты, новые планы, оборудование или технологии — хоть что-нибудь, что могло бы помочь переселению, а мы бы, — невесть почему, но, допустим, — отказывались. Но нет же! Все, чего они хотели — обезглавить Проект. Изнутри, из базы под куполом, это казалось абсурдом. Абсурдом такой же мощи, как если бы сама планета вдруг начала чесаться, чтобы скорябать нас с поверхности.
Теперь — с расстояния прожитых лет — я могу понять состояние, в котором были наши визитеры. Страх, ожесточение, упрямство и неуверенность могут сделать такое с разумными: свести спектр решений к одному, а весь инструментарий — к силе, давлению, угрозам. Наше сопротивление было недостаточно решительным, чтобы ошеломить до ступора и недостаточно слабым, чтобы не поддерживать это безумие.
Они думали — еще нажать и мы сдадимся. Уступили же мы тогда с «добровольцами», правда? Ну, может быть, придется не просто показать нам огонь, а пару раз употребить, не важно. Главное, исчезнет это сопротивление материала, бесформенная угроза, постоянный источник тревоги.
А я не понимал, где шляется наш спаскорпус — но с другой стороны, мне, наверное, и не следовало знать и понимать. Не зря, в конце концов, мы ставили им автономные системы связи, автономные от нас, в том числе.
Конечно, десантники ставили помехи — и подняли пыль. Всему узлу связи хотелось плакать, глядя на их усилия. Если бы наша аппаратура слепла и глохла от такого, нас бы тут давно не было, никого.
Они попытались вскрыть нашу защиту всерьез и вынуждены были отступить. Они продолжили попытки пробраться в купол поверху, но уже для прикрытия, а сами принялись прокладывать подземный туннель ниже горизонта герметизации. Они не знали, что мы научились использовать планетологическое оборудование нетривиальными способами — а мы не знали, насколько нетривиальными способами мы умеем его использовать, даже не задумываясь над «можно» и «нельзя». Наша повседневность заменяла эти вопросы одним-единственным «как». Жить захочешь, и по болоту поплывешь.
Поэтому сверху над прокладываемым туннелем ехал наш большой кран и аккуратно укладывал увесистые скальные блоки. Практически синхронно с продвижением туннеля. Наконец, штурмующие столкнулись с преобладающими силами природы — проблемами отведения тепла в ограниченном защищенном коридоре под ядовитые комментарии и добрые советы по общей связи.
Происходящее было уже не просто неубедительно, оно попросту подрывало всякие остатки разумного уважения к администрации. Должно быть, внутри болванки это тоже стали понимать. Праздничное увеселительное спортивное шоу отползло под защиту своего корабля.
— Первая часть нашей программы окончена! — сказал я в общую связь. — Продолжение — только у нас и только на этом канале.
Хорошего настроения много не бывает. Уверенности в себе — бывает, но не сейчас.