Ее взгляд скептичен. Как будто она не может себе представить, что кого-то вроде меня можно обокрасть, ведь я одета в простые джинсы и толстовку. Она так пристально сканирует меня взглядом, что я буквально могу это почувствовать.
– Да, я уверена в этом.
Мне не хочется сейчас поддаваться панике, и я заставляю себя дышать спокойно. Слишком много событий для одного дня, и я думаю о том, что только сегодня утром вывела своей перьевой ручкой в ежедневнике Обри:
Ну, судя по тому, что сейчас творится, это определенно правда.
– Вы уже везде проверили? Может быть, он лежит у вас в кармане?
Я приподнимаю одну бровь, потом демонстративно похлопываю по правому бедру.
– Совершенно точно нет. Я действительно все обыскала.
– В туалете тоже? Может быть, вы положили его рядом с раковиной?
Можно подумать, что одного глупого вопроса было недостаточно. Черт, меня вот-вот накроет волной паники. Дышать становится все тяжелее, а пульс отдается в висках. Я стараюсь не показывать этого, медленно вдыхая и выдыхая.
– Нет, этого не могло быть. Я торопилась и оставила все в рюкзаке. Он все время лежал на моем месте. – От надменного выражения лица стюардессы я начинаю закипать от гнева. – Возможно, конечно, что мой кошелек так жаждал поездки и сам вылез из кармана. Может, в вашей практике случалось и такое?
Тем временем остальные пассажиры обратили внимание на наш разговор и начали перешептываться. Обычно я не настолько грубая, но это, должно быть, связано с моим отчаянием. Или это все из-за присутствия Ашера. Уголком глаза я замечаю, как он поворачивается к нам, и в очередной раз становится очевидно, что ни у одного другого человека на свете не бывает столь насмешливо-надменного выражения лица.
– Дело в том, – говорит стюардесса, и при этом становится заметно, что ей больше всего хотелось бы сейчас закатить глаза, – что, к сожалению, мы не можем следить за ручной кладью всех пассажиров. Чемоданы, разумеется, застрахованы, но за свой рюкзак несете ответственность только вы. – Она поворачивается к моей соседке: – Вы что-нибудь видели?
– Простите, нет.
Голова женщины в солнцезащитных очках даже не шевельнулась, когда она сказала это. Я уже даже сомневаюсь, что эта женщина способна произнести еще хоть какие-то слова. Нервничая, я начинаю пожевывать нижнюю губу.
– Тогда даже не знаю… Может, вы позвоните в полицию, прежде чем пассажиры покинут самолет?
Стоит мне произнести это, я тут же осознаю, насколько нелепо это прозвучало. Стюардесса пренебрежительно пожимает плечами. Ее глаза говорят о многом.
– Мы не можем поставить всех пассажиров под подозрение из-за вас. Я не думаю, что в этой ситуации…
– Дело просто… В моей платиновой карте.
Я жду, что выражение ее лица изменится, как это бывает в большинстве случаев, когда в помещении звучит такое словосочетание, как «платиновая карта». Когда глаза стюардессы увеличиваются, а ее лицо меняется от «благосклонного» к «чрезвычайно обходительному», мне становится стыдно, потому что это был довольно жалкий ход с моей стороны. Кроме того, это не моя кредитная карта, даже несмотря на то что на ней написано мое имя. Это карта моего отчима. Вот так просто – все мое «богатство» принадлежит ему.
– Ах, забудьте, – отмахиваюсь я и уклоняюсь от заинтересованного взгляда Ашера. Дернув за молнию своего рюкзака, я закидываю одну лямку себе на плечо. Она оттягивает мне волосы, но я оставляю все как есть, потому что заслужила эту боль.
– Это только моя вина. Вы ведь ничем не можете здесь помочь, – говорю я извиняющимся тоном. Почему я и в самом деле не пошла в туалет, не взяв с собой рюкзак? Я не просто злюсь на себя, теперь я по-настоящему в отчаянии, у меня больше не получается скрывать это, и стюардесса уходит с сострадательным видом.
Следующие несколько минут я перебираю в мыслях, что мне нужно сделать, и, составив план, снова успокаиваю себя: заблокировать кредитную карту, найти такси и попросить водителя подождать, пока я попрошу домработницу Ричарда заплатить за меня. А потом нужно выяснить, как заменить остальные карты в кошельке. Это все крайне неприятно, но все же не катастрофа. Во всяком случае, я не собираюсь просить Ашера о помощи и ехать на остров с ним. Я просто не могу этого сделать.
Когда самолет приземляется и я спешу вместе с другими пассажирами по длинному коридору к аэропорту, я подумываю спрятаться в одном из местных магазинчиков, пока Ашер не передумает меня ждать.
Однако оказывается, что в этом нет необходимости, потому что у багажной ленты его уже и след простыл. Мои глаза сканируют все вокруг, но нигде не могут разглядеть его джинсовую рубашку и темно-русые волосы. А чего я ожидала?