Вот блин! Я не сомневался, Алекс снова застрял в своих мыслях. Порой он становился напряженным и прокручивал в голове сотни вариантов, вместо того чтобы отпустить ситуацию. Однако стоило отбросить сомнения, и в девяти случаях из десяти все складывалось наилучшим для него образом. Для Алекса не существовало ничего невозможного. Временами я страшно ему завидовал, хотя чаще всего пребывал в восторге от того, какой у меня нереально крутой лучший друг.
Питчер подал второй мяч, и ситуация повторилась.
— Второй страйк!
Развернувшись, Алекс сделал пару шагов, блуждая взглядом по лицам, пока не нашел меня. Коротко кивнув, я вскинул оба кулака в воздух и произнес беззвучно: «У тебя получится!», чем заслужил улыбку размером с луну. Волнение и страх Алекса растворились на глазах, как будто моя поддержка светила ярче солнца, а его переживания и заботы растаяли словно шоколад.
Поднятый вверх большой палец в ответ не оставлял сомнений — теперь с ним все в порядке, и победа у нас в кармане.
Даже не следя за дальнейшим развитием событий, я бы со стопроцентной уверенностью предсказал итог игры. Ну ладно, возможно, звучало самонадеянно и я ошибался, но ни в одного человека в мире я не верил так сильно, как в Алекса Бейли.
Следующая подача оказалась идеально точной и быстрее двух предыдущих, однако на этот раз, замахнувшись, Алекс ударил битой по мячу, выбив тот за пределы поля.
Едва обогнув первую базу, он подпрыгнул в воздухе, осознав, что сумел добыть победу. Я выбежал со скамьи запасных, и Алекс, как только пересек домашнюю базу, тотчас развернулся, рванув навстречу. Его телосложение практически не уступало моему, однако это не помешало герою с разбегу заскочить на меня, обхватив ногами талию и сцепив руки на шее. Остальные члены команды устремились в нашу сторону, выкрикивая имя Алекса и хлопая по спине, пока я удерживал его на себе.
Наши глаза встретились; игроки толпились вокруг, продолжая ликовать. Я не сразу обратил внимание, насколько близко мы находились, а губы оказались всего в паре дюймах друг от друга, и… это нормально, что я держал его вот так? Или все же неправильно? Никто из парней не вел себя подобным образом.
— Красавчик! Все благодаря мне, а? Ты взглянул на меня и вдохновился? — потешался я.
Алекс… покрылся румянцем, резко отвернулся, выпутываясь из моих рук, и мне пришлось отпустить его. Приземлившись на ноги, он продолжил принимать поздравления от тренеров и команды, пока я пытался разобраться с нахлынувшими эмоциями и понять, что вообще сейчас произошло.
Дальнейшие события пролетели молниеносно: мы поблагодарили команду-соперника, получили награду, на вручение Кубка родители вышли на поле вместе с нами.
Заметив Линн и Кендалл, — девчонок нашего возраста и, по счастливому совпадению, лучших подруг — ожидавших возле трибун, я подтолкнул Алекса. Тот оглянулся, и Кендалл помахала ему.
— Дружище, она запала на тебя, — шепнул я на ухо.
— Фигня, — фыркнул Алекс, закатив глаза.
— Да точно! Мы должны выяснить, не хотят ли они потусоваться сегодня.
Алекс нахмурился, но все же кивнул.
— Ладно, было бы круто.
— Невероятно горжусь вами, ребята, — похвалил нас мой отец.
— Спасибо, пап! — Родители до сих пор продолжали ссориться, и я ненавидел находиться дома. — Можно сегодня остаться у Алекса? Мы хотим потусоваться с Линн и Кендалл.
Отец взглянул на маму, она ответила, что не против. Родители Алекса тоже не возражали. Потом мы позвали девчонок гулять, те согласились не раздумывая, и раз все жили недалеко друг от друга, мы с Алексом планировали заскочить за ними к Линн.
Я забежал домой, принял быстрый душ, меня просто распирало от волнения и предвкушения. Линн казалась милой и выглядела великолепно. Вот бы здорово все сложилось, если бы я встречался с ней, а Алекс — с Кендалл.
— Поговорим минутку? — Отец заглянул в комнату.
Я непроизвольно напрягся.
— Ну… да.
Ведь он не скажет мне этого прямо сейчас, правда? Что уезжает, и они разводятся и… боже, больно даже думать об этом. Их ругань убивала меня. И если друг без друга они бы стали счастливее, то именно этого я бы им и пожелал, только… вдруг я потеряю его? Что, если он бросит меня?
Отец присел на кровать.
— Хотел поговорить о вас с Алексом.
— Что не так со мной и Алексом? — нахмурился я.
— Ничего, но… Не знаю, сын. Он кажется немного… другим, если понимаешь, о чем я.
Нет. Нет, не понимал.
— В каком смысле?
— Не бери в голову. Неважно. Просто, думаю, вы вышли из того возраста, когда два мальчика спят в одной кровати, и это не вызывает вопросов. Или вот как сегодня поднимают друг друга на руки. Ты видел, чтобы другие парни так делали?
Не видел и тоже задумывался, не выглядело ли это странным. Да, мы всегда спали в одной постели во время ночевок с того первого случая, ну и что? Так намного удобнее, чем кому-то пришлось бы спать на полу.
— Не хочу, чтобы появились слухи, вот и все, — закончил он.
Легче не стало.
— Понял, пап.
Я догадался, о чем шла речь. Отец намекал, что мой лучший друг был геем, и не хотел подобных сплетен о своем сыне. Однако Алекс не был… как и я… это просто… были мы. Алекс и Кейден.
— Молодец! — Похлопав меня по плечу, он достал бумажник. — Держи, прогуляйтесь до кафе, выпейте по молочному коктейлю с девочками. Угощаю.
Взяв деньги, я сунул их в карман.
Пару минут спустя мы с Алексом встретились на улице.
— Что случилось, чемпион округа? — сострил тот, обвив меня рукой.
Я отпрянул. Алекс растерянно склонил голову набок.
— «Что случилось, чемпион округа?» — передразнил я, надеясь перевести все в шутку. Просто… если отец считал наше поведение неправильным, я ему верил. И не собирался расстраивать, давая еще больше поводов уйти.
— Все нормально? — не унимался Алекс.
— Конечно. — Вряд ли он мне поверил, так что, в шутку пихнув его локтем, я добавил: — Отец дал денег сводить девчонок в кафе.
— Круто! — воскликнул Алекс, и вот так все снова встало на свои места.
Заскочив за Линн и Кендалл, мы заглянули в кафе, объелись мороженым до тошноты и отправились гулять.
Беззаботно болтаясь по парку, мы довольно весело проводили время. В какой-то момент, дурачась, мы с Алексом увлеклись, и тот повалил меня на землю, нависая сверху и удерживая мои руки. И, конечно, начал щекотать, ведь из всех людей на свете засранец был единственным, кто знал, насколько я боюсь щекотки.