Неужели… Неужели та правда эмоций, что ты отдаешь ей, сравнится с той твоей ложью, в которую верила я?
Тебе не нужно рядом со мной притворяться. Ты можешь быть собой. Но если тебе хочется…
Ты можешь быть каким угодно. Каким тебе нравится.
Я приму. Всё приму.
К чему жертвы с твоей стороны? К чему выбор? Разве он не очевиден?
Вот я сейчас стою перед тобой. Посмотри на меня. Посмотри в мои глаза. Не отворачивайся. Не отступай. Не уходи от темы. Просто ответь.
Чем? Чем она может быть лучше меня?
Я не ревную. Не требую. Ничего не прошу.
Смеюсь, если тебе этого хочется. Слушаю, если ты говоришь. Переживаю, если ты в этом нуждаешься. Молчу, если ты не в настроении. Исчезаю, если тебе нужно побыть одному.
Я как река… Обтекаю твои берега, нежно лаская волнами.
Я как луна… Сумрачным таинственным светом скольжу по твоему лицу.
Я как ветер… Летним порывом взъерошу твои волосы.
— Кто ты? Я не знаю тебя. Я не ощущаю тебя. Кто ты?
Ты думаешь, что любишь ее.
Но это не любовь. Это навязанное рабство, надуманная зависимость, изматывающая ловушка взаимного непонимания. Она хочет тебя присвоить себе. Это нечестно. У нее нет прав. Ты не должен принадлежать только ей. Ты вообще не должен принадлежать ей.
Ведь есть я…
Я не устраиваю скандалов, не ищу встреч с тобой, не напрашиваюсь на комплименты, не жду подарков, не требую признаний.
Но я рядом. Если ты позовешь.
Разве я не идеальна?
— Где ты? На крыше небоскреба или в забегаловке через дорогу… Где ты?
Тенью, призраком, невидимкой я стою за твоей спиной. Смутным отражением, расплывчатым видением мелькаю в зеркале. Обернись. Приглядись.
Это я… Я каждую ночь сижу у изголовья и невесомо касаюсь твоей небритой щеки. Дотрагиваюсь неслышно до твоих губ. Пробегаюсь пальцами по пульсирующей венке на твоей шее. Нажимаю на нее…
Это я.
Молюсь — тихо и беззвучно: «Выбери меня! Или я выберу тебя сама».
— Как тебя зовут? Юлия, Марина, Светлана, Наталья… Как тебя зовут?
У меня нет имени. Имя — это уже личность. А меня нет без тебя.
Я могу быть Юлией, Мариной, Светланой или Натальей… А может быть, Жанной или Вероникой.
Я могу быть кем угодно. Лишь бы это имя будоражило твой слух, оставляя сладкое послевкусие на губах. Лишь бы это имя заставляло тебя замирать в ожидании встречи. Лишь бы это имя звучало в твоей голове на грани яви и сна.
Лишь бы это имя носила та, которую ты любишь.
Лишь бы ею была… я.
— Ты одержима.
Я влюблена.
— Что мне с этим делать?
Просто живи.
— Оставь меня в покое.
Не могу.
— Мне нечем дышать.
Это так.
— Хррр… Отпусти… Отпусти! Ты же задушишь меня!
Да.
Я обещала, что вернусь за тобой. Даже с того света.
Чтобы сделать тебя счастливым.
Ты счастлив?
Неужели… Неужели ты не видишь, не понимаешь, не чувствуешь?
Я буду любить тебя мощнее, чище, ярче…
Чем…
Она.
Безответное
На краю обрыва. Одна. Ненадолго. Может, минут на пять. Не суть. Мне и этого хватит.
Иногда жалкие, секундами убегающие в прошлое, мгновения бесценны и значимы, словно маленькую жизнь прожила. Они глубоки мыслями, сложны эмоциями, прочувствованы душой, важны принятыми решениями и остаются в памяти навсегда. Единой картинкой, в которой нет лишних нюансов.
Ветер в лицо — злой, порывистый, наотмашь бьющий по щекам. Перед глазами — море, штормовое: ревниво-беспокойное, истерично-пенистое, дерущееся волнами… Подступившее вплотную к берегу и упрямо продолжающее свой вечный бой с сушей — отъедая по кусочку, отбирая по сантиметру, неумолимо присваивая себе свое. Тревожное бормотание постанывающих от напора стихии сосен. Коричневые, пожухлые листья под ногами, накрывающие гнилым одеялом песок.
И вроде душа должна рваться на части, созвучно разгулявшейся непогоде. Нестись за хмурый горизонт. В поисках солнца. В поисках мира и покоя. В поисках ответов на вопрос: «Почему?» Ведь только недавно было так больно, что не вздохнуть, не выдохнуть…
Но ничего этого нет. Мир и покой уже в душе — шторм лишь на контрасте оттеняет странную умиротворенность. И все «почему?» вселенной больше не волнуют.
Легко. Прикрываю глаза и раскидываю руки в стороны. В наушниках та самая мелодия. Она всегда есть. От которой уносит. И на пиковом моменте глубоким вдохом вбираю в себя разбушевавшуюся стихию. До самых легких вбираю… Неслышным выдохом отпускаю на волю. И всю мою боль вместе с ней.