— Нет, Аня, они не слуги. Хотя и работают на мою семью. Но здесь другое. Слово «слуги» мы никогда к ним не применяли, да и вообще мама считает его «снобистским и дурно пахнущим феодализмом», — девушка улыбнулась, она и сама была такого же мнения, поэтому её так и мучил весь вечер этот вопрос. — На самом деле Татьяна и Андрей — давние друзья моих родителей. Когда-то они дружили семьями, а потом пути разошлись: отец в 90-е резко разбогател, и Ивановы не могли соответствовать нашему новому уровню жизни, и общение сошло на нет, — Сергей сделал паузу, будто что-то обдумывая.
— А как же они оказались у вас дома?
— После развода родителей отец уехал за границу, а маме он оставил дом. И меня… Я тогда уже заканчивал школу и готовился к поступлению в институт. Отец оплатил мою учебу в счет алиментов. Это было мамино условие. С тех пор я видел его всего пару раз. Мы на тот момент остались без денег. Да, был дом, где можно было жить, но нужно было еще на что-то его содержать, ну и питаться, одеваться… В общем мама начала искать работу. В браке с моим отцом она сидела дома, он запрещал ей работать. Как итог — после такого длительного перерыва как специалист она совершенно не котировалась. Ей предлагали только места кассиров и уборщиц в торговых центрах.
Аня слушала и впитывала каждое слово. Она вспоминала Евгению Ивановну и не могла поверить, что эта интеллигентная женщина, утонченная и элегантная, могла согласиться на такую работу…
— И она согласилась. Примерно год она вкалывала на двух работах, чтобы обеспечить нашу жизнь. А потом однажды в торговом центре, где она мыла пол, её увидела Татьяна. Они с Андреем и их сыном приехали за покупками. Андрей предложил маме работу в фирме, где он был технологом. Им требовался экономист, и хоть у мамы был большой перерыв после института и полностью отсутствовал опыт, Андрей смог уговорить руководство взять её на испытательный срок, поручившись за неё, — у Ани сердце сжалось, оно всегда отзывалось на подобные истории. — С тех пор они стали снова дружить. Ивановы никогда не относились к нам с превосходством, что благодаря им мы смогли заново начать жить, никогда не припоминали свою помощь. Но и мама никогда о ней не забывала и не забудет.
— А где их сын? вы сказали, что они были с сыном тогда в торговом центре, — Аня не смогла удержаться от уточнения, она была полностью погружена в рассказ Сергея.
— Он погиб. Восемь лет назад. Разбился на мотоцикле. Я тогда начинал своё дело, и Димка мне помогал, хоть и был еще студентом. Мы должны были вместе руководить фирмой, если бы он выжил в той аварии… — Рокотов снова замолчал. Аня не спешила нарушать тишину, и Сергей продолжил. — После его смерти Татьяна и Андрей и переехали к нам окончательно. Они и раньше часто бывали у нас, помогали маме по дому. Я работал в городе, а они стали жить вместе с мамой и бабушкой здесь. Им было так проще справляться с потерей сына. Позже, когда они вышли на пенсию, а я стал гендиректором, мы договорились, что они уйдут с работы и будут заниматься тем, чем им хочется. А я уговорил их на денежное обеспечение. В общем, вот так и живем с ними одной семьёй.
Рокотов закончил рассказ и посмотрел на Аню каким-то глубоким проникновенным взглядом, словно договаривая то, чего она не спросила и никогда не спросит. Аня кивнула, поблагодарив за рассказ, и откинула голову, глядя в потолок. Ей нужно было переварить сегодняшний день. Впечатлений было через край. Знакомство с семьей своего начальника, вызывало двоякие чувства. С одной стороны, Аня безумно боялась этой встречи. Боялась, что их раскроют, что она опозорится перед шефом и окончательно распрощается с работой в компании. Но теперь, проведя такой теплый, такой семейный вечер в компании прекрасных людей, у которых, как оказалось, намного больше общего с простой девушкой из деревни, чем она думала, у Ани появился новый страх. И он был сильнее предыдущих. Она боялась, что когда обман раскроется, то это сделает больно теперь уже не совсем посторонним людям…
30.
Прошло уже полчаса с момента, когда Аня и Рокотов, попрощавшись с его семьей, выехали в сторону белокаменной. Он с первых минут считал её настроение. Аня была, мягко говоря, не в духе. Напряжение было почти осязаемо.
«Вот что могло случиться? И главное — когда? — Сергей пытался вспомнить, что говорил ей, чем мог вызвать такую реакцию. — Еще утром всё же было хорошо… Может мама или бабушка что-то не то сказали?» — но ответ найти у него не получалось, все фразы, произнесенные им и его родными, казалось, были совершенно нейтральными и не могли кого бы то ни было обидеть.
— Аня, — не выдержав слишком «громкого» молчания своей спутницы, начал Рокотов, — что случилось?
Она сверкнула на него своими карими глазами, которые в эту минуту были полны злости, готовой вот-вот вырваться наружу.
— Случилось?! Вы спрашиваете, что случилось!? — да, похоже, она ждала этого вопроса. — А вы сами не понимаете?
Рокотов не понимал. И ему не нравилась такая Аня…
Его растерянный взгляд не смягчил настрой девушки. Похоже, Сергей всё-таки разбудил спящий вулкан.
— Вот мне интересно: вы сейчас приедете в свою квартиру, сделаете себе кофе, сядете в удобное кресло и будете спокойно смотреть телевизор?
Рокотов не понял даже направления её мысли, поэтому совершенно невпопад выдал:
— Нет, я не смотрю телевизор.
Аня смотрела на него выпучив свои красивые глазки, и казалось, сейчас просто кинется на него с кулаками.
— Вы издеваетесь?!! — да что не так-то? Рокотов уже начал вспоминать, что такого могли сегодня транслировать по ТВ, что ему так необходимо его смотреть сегодня. — Я вам говорю совсем о другом! Вы собираетесь и дальше жить своей обычной жизнью???
Ну вот, уже понятней. Аня пытается донести, что что-то случилось. Что-то, что должно заставить его жизнь измениться. Только вот, что это? И когда он это пропустил?
— А что не так? — Рокотов снова развел руками. — Объясните уже, чего вы от меня хотите! — он вскипел и, решив, что в таком состоянии вести машину небезопасно, припарковался на обочине и повернулся к девушке всем корпусом, показывая, что готов к диалогу.
— Я ничего от вас не хочу! Мне по статусу не положено чего-то хотеть от шефа! — язвительно выплюнула слова Аня. — А вот ваша семья хочет! Хочет вашего счастья, хочет внуков, хочет видеть вас чаще!
Рокотов, конечно, всё это знал, поэтому молчал, опять потеряв нить, и ждал, что ему сейчас пояснят, в чем претензия.
— Вы таскаете своей бабушке фиктивных девиц, врете, что у вас всё хорошо, дарите надежду, а потом отбираете, разрушая её мечты. Неужели вы не понимаете, что делаете этим только хуже!?
Сергей молчал, обдумывая услышанное. Аня же продолжала:
— Вы притащили меня в этот чудесный дом, посадили за семейный стол… И всё это, заведомо зная, что это разовая акция. Вы слышали, что сказала Василина Михайловна мне на прощание?
Рокотов мотнул головой, не глядя на девушку. Вроде бы он всё слышал, но очевидно, что-то всё-таки упустил, потому что не понял, какие именно слова она имеет ввиду.
— Она сказала: «Спасибо. Спасибо, Аня, что ты делаешь его счастливым»…
Мужчина удивленно посмотрел ей в глаза. Этих слов он действительно не слышал.
— Вы знаете, что это значит? — продолжала, не ожидая ответа на риторический вопрос. — Она счастлива только тогда, когда уверена в вашем счастье! А ваше счастье — фикция!
«Хотел бы я, чтобы это было не так…» — подумал Рокотов, а вслух сказал:
— Вы же сами согласились на эту фикцию! — вдруг решил, что лучшая защита — нападение. — Обвиняете меня, а сами ничуть не лучше. Притворялись очень хорошо, браво! Такие взгляды мне посылали! Неудивительно, что бабушка поверила…
— Какие еще взгляды! — нет, эти глаза точно выскочат из орбит. — Когда это я посылала вам «такие» взгляды? И что вообще значит «такие»? Какие это?
— Любящие. Полные нежности, восхищения, умиления, не знаю, что там еще в них было… Если уж я это увидел, то другие уж точно не могли не заметить.