– Расслабься, Ю, – прошу, словно это, блин, реально.
Сдвигая ее ножки повыше, перехватываю ладонью член. Стискиваю со всей силы, чтобы тормознуть приток крови. Дожидаясь некоторого онемения, раздвигаю нежные лепестки головкой и касаюсь ее плоти. Сцепляя зубы, двигаю по промежности вверх-вниз.
Тону, мать вашу, словно не умею «плавать». Будто все это происходит со мной впервые. Да, блядь, по сути – впервые. Это ведь моя Ю. Моя любимая девочка. Моя-моя.
Изнутри то вымораживает, то огнем полыхает, то давлением долбит таким, что темнеет в глазах. И я не знаю, как справиться с этими перепадами. Чувствую себя то суперменом, то дряхлым, сука, стариком.
Блядь… Боже… Блядь… Боже… Блядь… Что мне делать?
Копчу матом через слово.
Не лучший момент, чтобы вспоминать отца. Но я роюсь в памяти в поисках советов, которые способны вытащить меня из лужи. Строгий наказ насчет презервативов улетает в «корзину» на старте. Я его потом восстановлю, просто сейчас мешает.
Прости, пап…
Вторым удаляю файл, в котором говорится, что облажаться перед любимой девушкой в первый раз не стремно, а вроде как вполне естественно.
Нет, я не имею права. Это не бьется с просьбой Ю.
«Сделай эту ночь особенной, Ян…»
Вероятно, мне придется сдохнуть от разрыва ствола или какого-то внутреннего, мать вашу, семяизлияния.
Ох, блядь, пусть сперма ударит мне даже в мозг. Пусть потечет по венам вместо крови. Пусть, сука, куда угодно уйдет! Но я не могу кончить до того, как войду в Юнию. Не могу!
Еще не понимаю, почему так важно сейчас оказаться в ней. Просто знаю, что важно.
В своих фантазиях я всегда начинал с малого. Представлял, как касаюсь, целую, трусь и всячески ласкаю непорочную Юнию Филатову. Подготавливая морально и физически, медленно развращаю ее личность.
В реальности же сталкиваюсь с тем, что обнажившаяся передо мной Ю толком тронуть себя не дает.
– Расслабься, маленькая, – шепчу, когда она вдруг упирается ладонями мне в плечи и, вдавливая пятки в шкуру, в напряжении инстинктивно, хоть и безуспешно, пытается оттолкнуть мое тело.
Целуя сладкие дрожащие губы заи, догоняю, что пока разглядывал ее между ног, совсем забыл о сокровище Юнеско. Тут-то я вспоминаю, что собирался зайти с козырей – довести ее до изнеможения ртом. Отстраненно отмечая то, как самого потряхивает, спускаюсь к желанному третьему разряду. Соски Ю, несмотря на внушительный объем самих сисек, по моей оценке, являются маленькими. Направляясь к ним, я даже не уверен, что мне удастся вобрать их губами. Поэтому сначала я провожу по бледно-розовой выпуклой пике языком. Дожидаюсь, когда на ней появится подобие мурашек, снова облизываю ее. Юния вздрагивает, словно только проснулась, и в момент, когда я, наконец, всасываю сосок, заходится в неясной для меня панике.
– Зачем ты так делаешь? – пищит, упираясь мне в плечи ладонями.
Успел ощутить, как вершина стала твердой. Думал, это является результатом возбуждения, но Ю, по ходу, неприятно. Отталкивая меня, проявляет настойчивость. Ладони то и дело соскальзывают, ведь моя раскаленная кожа уже не просто пылает, она становится крайне плотной от напряжения и лоснится от пота.
– Не нравится? – спрашиваю насчет сисек, потому что в голове мутно, и сделать какие-то свои выводы все сложнее.
Ю мотает головой, вызывая у меня странное чувство разочарования. Я так долго ждал этой близости. Дорвался до своей мечты. Хочу ее попробовать во всех, мать вашу, планах. Целовать, лизать и кое-где покусать.
Но…
– Пожалуйста… Давай быстрее, – молит Ю, издавая странные вздохи и всхлипы.
Неужели настолько боится? Я ведь еще ни хрена не сделал.
– Что быстрее?
– Просто… Сделай это, Ян… Лиши меня девственности скорее! Остальное потом!
– Окей.
Мой ответ звучит ровно. Мол, понял-принял. Однако на деле все не так просто.
Загоняясь непонятным для меня поведением Ю, упускаю ряд собственных реакций. Но, увы, ненадолго. Ровно до того мгновения, как приходится выпустить из ручных тисков член и снова прижать его Ю между складок.
«Лиши меня девственности…»
Мог ли я мечтать, что Юния Филатова попросит меня о подобном? Да ни в жизнь. Учитывая ее скромную натуру, в моих фантазиях я ее либо совращал, либо применял силу. И никогда, даже в самых моих смелых мечтах, она не текла так обильно, как это происходит в реале. По правде сказать, я вообще не помню ни одну настолько мокрую девчонку. Хотя, возможно, не обращал внимания. По большей части ведь, сорян за честность, было насрать, что они чувствуют.