– Вот это ты залип! Прям через день в Одессе, – поддеваю на выдохе со смехом. – Никакое, блядь, казарменное положение не удержит, да?
Свят вторит мне хохотом, никак не отрицая своего глобального, сука, помешательства на Ю.
– На самом деле лафа закончилась. С понедельника начинается суровый график с увольнением раз в шесть недель.
– Ого, – толкаю сдавленно. – И че? Выдержишь?
– Выхода нет.
Талдычу себе, что для меня это ни хрена не меняет, но противное чувство злорадства так и так прокрадывается.
Я себя ненавижу. Честно.
Свят такого не заслуживает. Проблема лишь в том, что во мне. Мое нутро, прогнившее до черноты! Осадок, который я ощущаю из-за своей зависти, по масштабу почти равен ревности. Это ебаное комбо меня уничтожает. Но я, мать вашу, просто не представляю, как себя перебороть.
Знакомлю Свята с Максом. Краем глаза ищу Ю… И едва нахожу, все внутри сотрясается. Рыжая что-то чешет ей на ухо, но она не отрывает взгляда от меня. Пока я его не перехватываю, естественно. Тогда Ю резво отворачивается, чуть не сбивает Андросову с ног.
– Можно тебя на пару слов? – зовет меня Усманов.
Киваю, конечно. Хоть и понимаю, о чем пойдет речь, и что это мне ни хрена не понравится.
– Ян, – задвигает Свят издалека, едва притормаживаем в стороне от толпы. И басы музыки вдруг превращаются в кувалду, наваливающую по моим вискам. Сунув ладони в карманы джинсов, якобы на расслабоне покачиваюсь. Одновременно с этим пытаюсь сглотнуть застрявший в глотке ком, но во рту так сухо, что это, мать вашу, попросту невозможно. – Блядь, Ян… Ты же знаешь, что как брат мне. Я тебя прошу со всей серьезностью: не трогай Юнию.
Как он запарил со своими проповедями! И без того сил нет.
– А я ее трогаю, что ли? – отбиваю с ленивой насмешкой. – Слился два года назад. И слово свое держу, – говорю, не переставая улыбаться, но голос режут жесткие ноты. – Чего ты еще добиваешься, Свят? Сколько еще повторишь? Может, отъебешься уже? А то попахивает паранойей.
Усманов до такой степени стискивает челюсти, что не просто лицевые кости выпирают, а даже губы белеют.
– Ты же знаешь, как сильно я люблю Юнию. Естественно, я переживаю, чтобы ее не обидели.
Я быстро опускаю взгляд. Растирая брови, перевожу дыхание.
– Знаю, брат, – принимаю, как обычно. Вскидываю голову, отмечаю на лице Свята неподдельную тревогу. Похлопывая его по плечу, заверяю: – Насчет меня можешь быть спокоен.
– Спасибо, Нечай.
Игнорируя очередной взгляд со стороны Юнии, который просто неспособен не чувствовать, прощаюсь со Святом.
Какого хрена она продолжает это?! Какого, мать вашу, хрена?!
Нахожу эту Киру. Пара песен, ром-кола, и приглашаю ее покататься. Но тачка моя с места не двигается. Даже мотор не завожу. Целую, пока она не теряет голову, заскакивая на меня верхом, чтобы тереться о мой стояк мокрой щелью.
«Да пошли они! Оба!» – думаю в процессе.
– Давай рачком, зай…
«Надо было соглашаться на эту чертовую дружбу…»
Прижимаю Киру лицом к заднему сиденью и так жестко трахаю, что влажные шлепки, должно быть, слышны даже на улице.
«Нет, не надо… Конечно, не надо… Правильно сделал, что отшил…»
Кира кончает в процессе. Я гораздо позже, когда кажется, что после этого спринтерского забега крайне близок к остановке сердца. Вытаскиваю член, сдергиваю презерватив и, додрочив рукой, сливаю ей на лицо.
– Ты такая охуенная… – нахваливаю, когда она терпеливо принимает толчок в рот и с горящими глазами вылизывает мне не только ствол, но и яйца.
После с трудом от этой заи избавляюсь. Приходится отвезти домой.
– До понедельника, Ян, – шепчет и целует меня в шею.
Я киваю и, едва дождавшись, пока она скинет свою задницу за борт, срываюсь с места.
11
…я тебя, сука, умножу на ноль…
Следующую неделю я всеми силами и любыми способами пытаюсь вычеркнуть из своей биографии ту позорную истину, что при выборе специальности, которая определит мое будущее, руководствовался не умом, а никому на хрен не упавшими чувствами.
Я реально не трогаю Ю. Вообще никак не задеваю. Даже этого попугая Валика на игнор задвигаю. Лишь бы опровергнуть тот чертов факт, что я делаю все, чтобы привлечь внимание Юнии Филатовой.
Изредка на нее смотрю.
Блядь…
Ок, не совсем изредка. Ебучку на беззвучку я отправить в состоянии. Но глаза себе выколоть, увы, нет. Срываю их, залипая на Ю.