– Повторяю кое-какие заклинания, – процедила я сквозь зубы.
Пусть бабушка Орона на сто процентов не была гоблином, по ширине и высоте он все равно мог дать фору некоторым представителям этого недружелюбного народца. Орон был без дождевика, и, похоже, единственным, кого жабы вообще не волновали.
– А! – с видом знатока произнес он.
Некоторое время он еще простоял молча, составляя в уме складное предложение, но так ничего и не выдал, потому что маленькое торнадо по имени Рутель таки настигло меня.
– Тина, подруга, сколько лет, сколько зим! – Низкий противный голосок старосты пилой врезался мне в мозг. Я попыталась приветливо улыбнуться, но вышло, наверное, страшно, потому что Рутель вдруг воскликнула: – Что у тебя с лицом, Тина?! Неудачно начаровала макияж? Понимаю – с кем не бывает!
Сама Рутель слыла спецом в косметике и даже из-под полы поставляла кое-какие порошочки и мази для поддержания молодости и красоты. Конечно, это то, что нужно молодым колдуньям в девятнадцать-то лет. Судя по нарядам и внешнему виду самой Рутель, бизнес шел хорошо.
– Угу, – буркнула я в ответ, желая побыстрее отделаться от ненавистных однокурсничков. Орон в это время все еще составлял предложение.
Спасла меня очередная жаба, удачно приземлившаяся прямиком на голову надоедливой старосте. Зрелище оказалось настолько забавным, что я тихонько прыснула от смеха, а Орон заржал во всю мощь. И пока Рутель угрожала парню отрицательной пометкой в журнале в первый же учебный день, я незаметно улизнула со внутреннего двора и направилась прямиком к вестибюлю.
В любую погоду и при любых обстоятельствах в классе я должна появляться первой: это такой способ продемонстрировать преподавателям свое отношение к их предмету. Однако сегодня меня опередила Тигрия, которая вечно опаздывала, но тут, как ни странно, явилась прямиком ко звонку. Кого-то этот факт обрадовал бы, но, видя ее сияющее загорелое лицо, я только насторожилась.
– Звездопадище, Тинка, я тебе сейчас такое расскажу! – зашептала она мне на ухо и вывалила на парту сразу все учебники, что были у нее в мешке.
На первый взгляд внешность Тигрии ничем не выдавала того, что она оборотень. Вот только тонкие черные полоски у нее на щеках и руках… ну и еще пара клыков. Но это как раз незаметно до тех пор, пока она не открывает рот.
– Ты не поверишь, – продолжала она, – какую штуковину мне удалось раздобыть! – Тигра заговорщически подмигнула и понизила голос до абсолютного шепота: – На черном рынке купила, все до копеечки спустила… Рецепт…
Но, что за рецепт, Тигра так и не успела сказать: в аудиторию вошел профессор Круг. Общего в его внешности и его фамилии не было ровным счетом ничего: угловатый, костлявый профессор отличался глазами навыкате и тонкими длинными пальцами, похожими на паучьи лапки.
– Так, тринадцатая ступень? – осведомился он уверенным голосом.
Дело в том, что профессор Круг преподавал у нас вот уже восемь ступеней, но до сих пор каждый раз делал вид, будто видит впервые. То ли у него действительно проблемы с памятью, то ли ему просто нравилось изображать, будто до учеников ему нет никакого дела. В любом случае, каждый семестр начинался с переклички, которую шуты класса благополучно превращали в шоу.
Рутель встала со своего места и с важным видом вручила профессору журнал, будто это – священная реликвия, а она сама – благородный крестоносец. Даже жаба и та не вызывает столько отвращения, сколько эта рыжеволосая девица.
– Эльза Абер! – назвал Круг первую фамилию.
– Я! – послышался звучный бас с последней парты.
Класс разразился дружным хохотом.
– Нет, я!
– И я тоже!
Дело было в том, что Эльза несколько ступеней назад осталась на второй год, а ее имя из журнала так и не вычеркнули. Если посмотреть на ситуацию со стороны, она выглядела довольно забавно, если не считать побледневшего лица и без того белокожего профессора.
Когда время урока уже перевалило за половину, мы наконец подошли к последней фамилии из списка.
– Лис Эйлер!
Никто не проронил ни звука. Группка парней с задних парт благоразумно притихла, а сидящие рядом со мной девочки активно зашушукались. Так, понятно, кому у них в этом году выпала роль «парня, которого хотят все». Ирония судьбы была в том, что Лис являлся единственным человеком в этой академии, которого я действительно не могла выносить сразу по нескольким причинам.