Мне не хочется думать каким образом он делает их «счастливыми», а обсуждать это с ним и подавно, поэтому спешу перевести тему.
— Ты никогда не сдаешься?
Он приподнимает подбородок, после чего самоуверенно заявляет:
— Не-а.
Я молчу несколько секунд, прежде чем отрезать:
— Что ж, жаль становиться твоим первым разочарованием, — стоит только этим словам сорваться с моих губ, как я вижу подъезжающее такси.
Хмыкнув, пытаюсь скрыть свое ликование от того, что последнее слово остается за мной. На этот раз я выиграла в наших словесных шахматах.
Качу тачку к машине. Чувствуя, как маленькие капли дождя падают мне на лоб, и морщусь. Вот и дождь…
Подвезя тачку к багажнику машины, терпеливо жду пока водитель его откроет. Хотя, признаться откровенно, моё терпение на исходе. Особенно, когда этот коршун кружит вокруг меня.
Спустя секунду багажник поднимается, и я предпринимаю попытку поднять пакет, но крепкие руки отбрасывают мои с пакета, а затем, словно я ничего не вешу, приподнимаю меня и отставляют в сторону, отчего я ойкаю.
Через несколько секунд пакеты стоят на месте. Глеб, закрыв багажник, открывает мне заднюю дверь машины, между тем что-то говоря водителю.
Я не обращаю на него внимания. Жду пока парень закроет дверь, но прежде чем он это делает его глаза встречаются с моим. Глеб расстегивает свою красную кофту и снимает с себя, оставаясь в футболке.
Я пялюсь на него в недоумении. Ему что, жарко?
Но затем кофта опускаться мне на колени, и он отрезает:
— Не заболей. И напиши мне, пожалуйста, как доберешься, — Глеб закрывает дверь до того, как я собираюсь пихнуть ему кофту обратно и послать.
Когда мы отъезжаем, позволяю себе украдкой посмотреть на Глеба. Он с задумчивым видом провожает машину.
Когда машина подъезжает к моему подъезду, дождь из грибного превращается в настоящий ливень.
Кажется, мне нужно закопать свою гордость и надеть кофту парня. Тем более она ещё и с капюшоном. Несколько секунд верчу ее в руке, сомневаясь, но все же сдаюсь и надеваю на себя.
Ничего ведь не будет, если я один раз приму его помощь? Это все равно ничего не значит.
Меня тотчас же окутывает запах парня, смутно напоминающее море и я, к своему стыду, вздыхаю глубже.
Мерзавец! Нельзя так хорошо пахнуть!
Я уже представляю, как буду тащить свои пакеты, но водитель выходит, открывает багажник и достаёт мои торбы. В растерянности выхожу из машины.
— Что вы не нужно…
— Не переживайте, ваш молодой человек уже обо всем позаботился, — улыбается мужчина.
Мой…кто?
Глеб.
Поджимаю губы в недовольстве. Когда он только успел?! Несносный мальчишка! Везде пролезет! В любом случае, он все равно остаётся заносчивым придурком. И нет, моё дыхание не прерывается. Ни. На. Секунду.
— Куда нести?
Благоразумно решив не задерживать мужчину и себя своими глупыми рассуждениями, топаю к подъезду. Через несколько минут пакеты стоят у меня на столешнице. Водитель ушел, а я стою и пялюсь на них, как на яд.
И что теперь делать?
Этот наглец залезает мне под кожу. Пусть и против моей воли, но он позаботился о том, чтобы я не заболела и не тащила тяжелое.
Вздохнув, провожу рукой по волосам и быстрым движением срываю с себя кофту, будто это она виновница моих мыслей, и запихиваю ее в стирку.
В считанные секунды достаю телефон и пишу одно единственное слово.
«Спасибо»
Отправляю его Глебу, крепко зажмурившись, словно меня кто-то заставил. В частности, моя совесть.
Ждать ответа долго не приходится.
«Не за что. Теперь ты отдашь мне свое
сердце?»
Фыркнув, усилием воли сдерживаю улыбку, что норовит расплыться по моим губам.
Горбатого могила исправит.
«Мечтай» — отвечаю ему.
«Только это и делаю, зайка!»
На этом я прерываю наш диалог. Не стоит давать ему лишнюю надежду.
Глава 4
В понедельник утром я не встречаю Глеба, но это не означает что дамский угодник самым наглейшим образом не пробирается в мои мысли. Это, несомненно, раздражает. Мне постоянно приходится себя одергивать и мысленно давать оплеуху, дабы пинками выгнать наглеца из своей головы.