— Что именно?
— Называть меня так.
— Как? — совершенно невозмутимо хлопает этими своими длиннющими ресницами.
Да он издевается, черт возьми!
— Зайка, — шиплю.
Может это и мило, но мне не нужно это внимание. Все его знакомые просто пялятся! И, между прочим, даже не скрывают этого.
— Почему нет? Разве тебе не нравится?
Прикусываю язык, потому что на самом деле мне это нравится, но не когда он говорит это каждому. И даже не второму. А просто каждому подходящему!
— Глеб, пожалуйста, я не хочу, чтобы люди составляли ошибочное мнение. Они же думают, что ты… что мы…
— Что мы что? — вскидывает бровь, будто не понимает.
— Что мы вместе! — выпаливаю.
— Пусть думают, — касается моих волос, откидывая за плечо. — Мысли же материальны, — подмигивает этот хитрец.
— Просто перестань, — прошу. — Мне неловко.
Мы смотрим друг на друга в течении нескольких секунд, и Баринов все-таки сдаётся со словами:
— Ладно.
Через некоторое время вывозят огромный торт со стриптизершей. Впрочем, я не удивляюсь. По горящим и полным детского восторга глазам Тима понятно, что он доволен. Парни не прогадали.
— Глебушка, привет, — в очередной раз за вечер к нам подходит девица. Её платье настолько короткое, что при желании я могу увидеть её нижнее белье. Страшно представить, что будет если она наклонится. Впрочем, могу предположить, ее это мало волнует. И то, как она в следующий миг обвивает свои цепкие ручонки вокруг шеи Баринова, только подтверждает это.
Морщусь. Уж больно сладкий у нее голосок.
— Кхм, — сбитый с толку Глеб, сперва не находит, что сказать. — Привет, Крис, — вежливо отзывается, пытаясь деликатно отцепить руки девушки от своей шеи. Как только ему это удается он тут же встаёт за мою спину, прижимая мои плечи к своей груди. — Познакомься, это Камилла.
Приветливо улыбаюсь ей, а она мне ответ. Однако ее улыбка больше напоминает оскал.
— Права была Альбина, — усмехается она. — Ты больше вне игры? — мурлычет, сексуально облизывая губы.
К сожалею, я сразу понимаю смысл сказанной фразы, хоть и делаю абсолютно безразличный фейс.
— Типа того, — кивает головой, поглаживая большими пальцами мои голые плечи.
— Жаль, — грустно вздыхает, делает шаг вперёд, буквально оттесняя меня своими буферами (хотя, откровенно говоря, пушапа там больше, чем сисек), и кладёт руку ему на плечо, — если ты поменяешь свое решение, дай мне знать.
Прежде чем развернуться и (наконец!) уйти, она бросает на Глеба многообещающий взгляд, однако тот остается незаинтересованным.
— А ты нарасхват, да? — дразню его, как только жрица любви скрывается из виду.
Глеб что-то неразборчиво бурчит себе под нос, затем берет меня за руку и тащит на танцпол, вовлекая в танец.
Песня играет не то чтобы медленная, но более размеренная. Мои руки находят свое место на его шее, словно я её законная обладательница, а не та секси фрау. Его же покоятся на моих бёдрах.
— Так что, сколько их было? — я не могу успокоится.
Вообще-то, этот вопрос интересует меня с нашей первой встречи. Сколько девиц прошло через его постель? Глеба не назвать Казановой. По крайне мере не заметно, что он гонится за каждой юбкой (в отличие от его дружка Тима, который до сих пор не может отклеится от стриптезерши. Не то чтобы та была против).
— Достаточно, — он не смотрит мне в глаза. Ясно. Пытается увильнуть от ответа.
— Достаточно, это около двадцати?
— А что, заяц, ты ревнуешь? — притягивает меня ближе к себе, выгибая свою черную бровь.
Фыркнув, вскидываю подбородок и кидаю:
— Скорее волнуюсь за свою безопасность. Кто знает, какая из твоих бывших подружек захочет мне насолить. И не увиливай от ответа, Баринов.
Вздохнув, очевидно, понимая, что ответить ему придётся, он кладёт свой подбородок мне на голову. Медленно покачиваясь, признается:
— Может, и свыше двадцати.
Что?
Резко отодвигаюсь от него.
— Ты же шутишь, верно?
Глеб мнется. Нет. Он точно не шутит.
Иисусе! Больше двадцати! Да уж, я для него была не то что неопытна, а просто монахиня. Он, наверное, сбежит от меня. На долю секунды мне даже становится несколько грустно, если так действительно произойдёт. Однако ни в коем случае я не стесняюсь своего такого маленького секретика. Да, я невинна, и что с того?! Не чахоткой же болею. К тому же, разве это не подтверждает то, что я не легкодоступная и не ветреная девушка?!