Мама всегда была ведущей и всех детей вела за собой. Она нам подсказывала, а когда мы еще не умели читать, говорила на ушко слова, которые нужно было повторять.
Вот она я, стою впереди всех и читаю стишок. Здесь мне, пожалуй, лет восемь. Дочитываю, а после выходит Дед Мороз и дарит нам подарки. Мы начинаем весело прыгать, а мама смотрит на меня с любовью.
Я плачу и, кинув взгляд на бабушку, замечаю, что и она не может сдержать своего горя. Притягиваю ее в свои объятия и мы вместе продолжаем смотреть.
Уже с подарками мы поем песню.
— Трусишка зайка серенький, — подпеваю себе маленькой и понимаю, что я и правда трусишка зайка. Глеб не прогадал, когда дал мне это прозвище.
Я весело вожу хоровод, и каждый ребенок такой счастливый. Нам многого не нужно… Всего лишь вера в волшебство. Что Дед Мороз существует, что он дарит нам подарки, а не родители их покупают, а Дед Мороз чей-то напряженный папа. Однако волшебство даже не в этом, оно в моменте. В том моменте, когда все счастливы. Когда улыбки не натянутые, а когда ты не можешь их сдержать. Когда непроизвольный смех вырывается из груди, и ты наслаждаешься всем что происходит.
— Мне так ее не хватает, бабушка, — шепчу ей в плечо, как только вижу маму в кадре. Громкий всхлип вырывается из моей груди.
— Я знаю, милая. Знаю, — хлопает мне по плечу и сама вытирает слезы. — Мне тоже…
Запись заканчивается, когда мы все поклоняемся и взрываем хлопушки.
— Ты должна ее отпустить...
— Я знаю, — киваю головой и отстраняюсь, вытирая рукавом слезы.
— Милая, она бы хотела для тебя лучшего, — гладит меня по волосам.
Я вздыхаю. Проходит еще несколько минут, а после бабушка вытаскивает диск и поднимается.
— Ты поняла, зачем я тебе это показала? — спрашивает она слабым голосом.
Пожимаю плечами в ответ.
— Милая, маму уже не вернуть, но разве ты жалеешь о каждом проведенном мгновении с ней?
— Конечно нет, — без раздумий отвечаю.
Она загадочно улыбается.
— Конец не так важен, как сам процесс. Жизнь не дает никаких гарантий.
Спокойной ночи, — говорит, а после за ней закрывается дверь.
Я сижу в смятении. Оказывается, бабушка понимает меня больше, чем я сама себя. Она права. Нельзя постоянно прятаться только из-за своих страхов. Страхи нужно преодолевать.
Слова бабушки дают мне толчок,
поэтому, немедля, строчу смс Яне.
«Я иду»
«Отлично!»
Прежде чем заснуть, вновь открываю сообщения с Глебом и тяжело вздыхаю.
Я постараюсь все исправить. Всё в моих руках.
***
Я приезжаю на стадион на добрых сорок минут раньше. Мне нужно пробраться в раздевалку, поэтому, как только мы занимаем места, я направляюсь вниз в надежде найти лазейку.
Повсюду охрана и так просто меня не пустят. Они стоят около всех входов и лестниц, бдя за порядком.
Блин! Ну, неужели они не хотят покурить хотя бы?!
Стремительно возвращаюсь на место, где слёзно умоляю ребят отвлечь охрану, а сама тем временем становлюсь около входа. Шпион из меня так себе, поэтому понятия не имею, куда он ведёт. Надежда, как говорится, умирает последней.
Из-за угла наблюдаю за тем, как Яна подходит к охраннику и начинает заговаривать ему зубы. Егор же отвлекает второго. У меня есть несколько секунд, чтобы прошмыгнуть в проход.
Боже правый! Я слетела с катушек! Ладно! Все получится.
Вывернув из-за угла, юркаю в проход и мчусь вперёд, пока не достигают очередного поворота. Все жду, что охранники ринутся за мной, но ничего не слышно.
Черт! У меня получилось! Как же коленки трясутся…
Крадусь вдоль темного коридора. Кругом тихо и никого нет. Первой попавшейся дверью оказывается туалет, поэтому иду дальше. Пройдя ещё немного, поднимаюсь по лестнице и слышу вдалеке голоса. Ускоряю свой шаг, заворачиваю и замечаю открытую дверь. Подхожу к ней, а затем, сделав глубокий вдох, захожу.