Я надеваю их прямо при нем. Они мне на несколько размеров больше, но, к счастью, есть верёвочке. Потуже их затянув, поднимаю голову.
Глеб таращиться на мою грудь.
Черт! Мои соски торчат!
Сглатывает и пропускает меня вперёд.
Я смущённо поправляю футболку на себе, жалея, что не надела лифчик.
— Надень лифчик, — приказывает. — Я подожду тебя внизу.
Он молниеносно срывается с места. Слышится его топот ног по лестнице, а я выдыхаю.
Что ж, это было довольно напряженно. А еще я смутилась, но не так чтобы очень. Неужели я созрела?
Снова переодеваюсь, а затем спускаюсь вниз. В конце концов, мне тоже не хочется перед его соседями щеголять в непристойном виде.
Зайдя на кухню, наблюдаю интересную картину. Глеб стоит у плиты. Вот уж не знала, что он умеет готовить. Подхожу к нему, и он тут же оборачивается. Украдкой косится на мою грудь и довольно кивает.
— Тебе помочь?
— Да, — хрипло выдаёт и снова отворачивается.
Он до сих пор обижен? Потому что за все то время, что мы готовим Глеб почти со мной не разговаривает. Только односложно отвечает на вопросы, а ещё старается держаться подальше от меня.
Что я сделала не так, черт возьми?
Когда омлет и кофе готов и стоят на столе, мы садимся аккурат друг напротив друга. Баринова вяло ковыряется в тарелке, и мне это начинает надоедать.
— Прости меня. Я не хотела тебя беспокоить, но мне правда не кому было больше позвонить.
Наконец, он отрывается от созерцания своей еды. И, о боги, обращает на меня свое внимание.
— Ты о чем?
— Ты же из-за этого со мной не разговариваешь?
— Что?
Ладно. Похоже, не из-за этого, потому что изумление на его лице неподдельное. Тогда, что происходит?
— Я не обижаюсь на тебя, Камила, — тепло улыбается краешком губ. — На самом деле я нахожу это забавным. Тем более, что я творил вещи и похуже. Однажды меня чуть не арестовали за секс в общественном месте.
Вот это подробности…
— Тогда, что такое?
— Просто я тебя хочу, как мужчина только может хотеть женщину, — не увиливая, чеканит. Он произносит это с таким жаром, что опаливает меня. — Но я не буду на тебя давить. У меня, честно говоря, наверное никогда не было такого долгого перерыва в… — запинается, прикусив губу, — личной жизни с тех пор, как я стал мужчиной.
А вот это ещё большие подробности…
Должна ли я что-то на это ответить? Потому что, кажется, просто не в состоянии.
— Камила, — накрывает мою руку своей и нежно сжимает, — я же сказал, что не собираюсь на тебя давить. Поверь мне. Я взрослый парень и в состоянии справиться со своими гормонами. Я уверен, что ожидание того стоит.
А вот я не уверена сколько ещё хочу ждать… Потому что те вещи, которые мне снятся. В общем, они точно не про то чтобы «ждать».
Но я позволяю этому вопросу зависнуть в воздухе вопреки своим мыслям. Всё же, мне сложно перебороть свою стеснительность.
— Глеб, — чуть позже произношу.
— М-м?
— Не говори бабушке.
— Я не собирался. Камила, я не осуждаю тебя. Мы же молодые. В конце концов, может и нас однажды арестуют за непристойное поведение, — лукаво подмигивает. — А теперь рассказывай, как вас угораздило!
Вздохнув, начинаю исповедь.
Рассказываю, что мы вполне себе сносно отдыхали. Пили вино, болтали, а потом в какой-то момент начали танцевать. Все бы ничего, да и танцы почти приличные были. Надеюсь, бабушка не заметит, что мы её любимую вазу разбили, конечно. Но это мелочь на фоне других событий. Затем соседи начали жаловаться, поэтому мы приняли, как нам казалось, самое лучшее решение. Пошли на улицу. Незаметно, оказались около фонтана и нас потянуло купаться. Ну, а там полиция, побег и стекло.
— Я не хочу, чтобы ты одна ночью шаталась по улицам.
— Ой, ну подумаешь, ничего бы с нами не случилось!
— Да, что ты?! Ты не должна гулять одна ночью, а если уж так захочется, то позвони мне, — сурово изрёкает Глеб.
Чмокнув его в губы, подхватываю тарелки и несу к раковине. Ополоснув, закидываю в посудомойку.
Как только с посудой покончено, мы поднимаемся в спальню. Глеб идет в душ, а я, скинув его штаны, забираюсь в кровать, кутаясь в одеяло.