Вот тебе и остудилась, блин!
— Да так… — мерзко лепечет. С её заштукатуренной физиономии не сползает самодовольная улыбочка. — Что, прошла любовь завяли помидоры?
Прикусываю язык, хватаясь за раковину. Если эта мымра сейчас не заткнется, я просто вырву ей язык!
Она нарывается на неприятности. Хотя, о чем это я? Она и есть одна сплошная неприятность.
Ну ладно у неё нет мозгов! Но инстинкты должны-то срабатывать? Потому что для меня она сейчас, как красная тряпка для быка.
— Не твое собачье дело! — фыркаю и разворачиваюсь, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.
— Ну-ну…
Вдох-выдох… Вдох-выдох…
Вашу мать, не помогает! Это ни черта не помогает мне успокоиться! Меня трясёт от гнева. Я ненавижу эту гадину всем сердцем. Она подлая и мерзкая.
Так, спокойно, Конте. Спокойно. Ты выше этого, помни.
Тяжёлым шагом, устремляюсь к выходу. И, вот, я уже почти на месте. Берусь за ручку, чтобы повернуть, как из её рта выливается следующая грязь:
— Не хотела бы я быть брошенной! Ужас какой! Такая хорошенькая, такая правильная, а в постели бревно. Баринов сказал, что ты безнадёжна. Даже жалко тебя.
Мои виски запульсировали, а глаза застилает пелена гнева.
Видит Бог, я хотела по-хорошему!
Резко оборачиваюсь через плечо. В следующую секунду оказываюсь около этой гадины, вцепившись в её темные волосы.
— Ай! — верещит. — Ты с ума сошла?! Отпусти!
Вот ещё! Размечталась!
Вместо этого дёргаю её за волосы сильнее, а затем она своими цепкими ручонками хватает уже мои.
А это больно!
Мои руки с ногами начинают творить невообразимые вещи. Удары прилетают куда попало. Кажется, эта гадина поцарапала мне руку. Мы бешено орём друг на друга. На крики сбегаются люди, пытаются на разнять, но это не так-то просто. Мы впились в друг друга мертвой хваткой.
Две разъяренные девушки, жаждущие крови и мести, то еще зрелище, знаете ли!
Еще одна царапина и я почти добираюсь до её глаз, как висну в воздухе. Нас разнимают.
— Ты еще пожалеешь об этом! — вякает она.
— Да, что ты мне сделаешь?!
Но прежде чем я успеваю услышать ее очередную «угрозу», дверь в туалет закрывается, а затем меня куда-то тащат.
Возле меня вяло тащится Яна, а чуть поодаль уже знакомое лицо.
Кто-то вызвал полицию?!
Глава 17
Я сижу в уже знакомом мне кабинете. На сей раз молодой следователь без раздумий набрал Баринова. Несмотря, на мои настойчивые просьбы: «Не звонить этому козлу!». Да и Яна велела закрыть мне рот. Моего мнения никто не спросил, поэтому спустя полчаса я лицезрею перед собой знакомую физиономию.
Как только этот наглец зашел в кабинет, в силу своего упрямство я фыркнула, а после уставилась в окно. Не имею ни малейшего желания смотреть на этого кобеля!
— Что на этот раз? — со смешком спрашивает.
Его голос звучит поддразнивающие, словно он, и правда, имеет на это право. Нет. Вы только посмотрите! Этот парень предал меня, а сейчас имеет наглость делать вид, будто ничего не произошло!
Злость с новой силой вспыхивает во мне, и я с силой сжимаю подлокотники кресла в котором сижу.
— Твоя тигрица устроила побоище в ночном клубе, — отвечает следователь.
Нет нужды смотреть на Глеба, чтобы понять что на его лице отражается удивление. Да. Это не в моём стиле. Но когда-то я наивно думала, что и измена тоже не в его стиле.
— Ого!
— Забирай ее, — указывает на меня головой парень. Очевидно, он устал и хочет как можно скорее сплавить меня.
Еще больше мрачнею, и впервые за несколько минут шевелюсь, но лишь для того, чтобы уставиться озлобленным взглядом на работника правоохранительных органов. Его таким не проймешь. Следователь и глазом не моргает.
Глеб вздыхает, нежно касается моего плеча и мягко произносит:
— Зайка, идем.
Крепко сцепив зубы, рычу:
— Не прикасайся ко мне.
Краем глаза вижу как Глеб нервно проводит рукой по волосам, а после бормочет что-то отдаленно похожее на: «Вот же, упрямая ослица!».