Мы с девчонками хорошо проводили время, смеялись, обсуждали всякую дребедень и прочие девичьи штучки.
Я увидела белый гриб за деревом и наклонилась за ним, когда кто-то схватил меня за руку и дернул за дерево.
Я вскрикнула, но чья-то рука тотчас же накрыла мой рот.
— Тише, чего ж ты кричишь? — засмеялся этот паршивец.
Я зашипела и толкнула этого негодяя в грудь.
— Баринов, ты в своем уме?
— Не-а, — проговорил парень, — ты уже давно свела меня с ума, — прошептал он мне на ухо, а после прикусил мочку уха.
Это заставило меня растаять.
— Гад, — уже несколько снисходительно сказала я.
— Угу, — согласился он, а затем накрыл мои губы своими.
Мы пропали из виду всех, должно быть, на час. Хотя, я не думаю, что нас кинулись искать.
Мы немного прогулялись по лесу, собирали грибы, посмотрели окрестности и вдоволь нацеловавшись, вернулись к ребятам.
Тим сегодня снова играл на гитаре, и, вопреки тому, что он для Марины был под запретом, только слепой бы не заметил, какие она влюбленные взгляды на него кидала. Я была рада, что на меня шарм этого красавца не действовал. Да и нужен ли он мне, когда у меня свой есть.
Мы с Бариновым не открывались друг от друга целый вечер. Мы много этим вечером смеялись, пожалуй, больше, чем я за последние два года. Когда мы играли на желание, мне загадали залезть на дерево. Залезть то я залезла, а вот слезть уже было проблематично. Поэтому я, скуля, просила Баринова меня ловить. И, признаться, не удивилась, когда парень поймал меня, словно я весом не больше перышка.
Сегодня, как, впрочем, и вчера, мы спали в обнимку, однако таких жарких поцелуев не было. Я знала, что Глебу порой было сложно себя сдерживать, но он поражал меня своей выдержкой. Другой бы на его месте уже давно бы меня послал, а он все равно со мной.
Утром мы собрались и уехали домой. Было грустно покидать это место. Я знала, что эти два дня отложатся в моей памяти надолго. Мы стали ближе друг к другу. Я стала немного смелее, поэтому ни разу не пожалела о своем выборе.
Глава 13
Я очень и очень волновалась, каждую секунду посматривая на часы. Глеб с минуту на минуту должен прийти? и я сгорала от нетерпения, а вместе с тем волнения. Стоило только бабушке узнать, что Глеб вовсе не против с ней познакомиться, как она тотчас же пригласила его к нам в субботу на ужин, то бишь сегодня.
Неделя была весьма удачной для меня. Мы с Глебом действительно были парой. Часто ходили вместе, держались за руки, парень не мог перестать меня обнимать. Я? как и прежде, получала от него смс, правда? последние несколько дней стала замечать, что они стали откровение что ли. К примеру, вчера получила от него смс с вопросом: «в чем ты спишь?;)». Я краснела и бледнела одновременно, когда происходили подобные вещи. Не то чтобы меня это удивляло, напротив, я знала, что Баринов за фрукт. Хоть он и был большую часть хорошим мальчиком, но в такие моменты просыпалась его мужская натура, которая, казалось, рядом со мной (если вы, конечно, понимаете, о чем я), не засыпала. Я его понимала, поэтому только отшучивалась, мол, дурачок или идиот. В остальном же, эпизоды, подобные тому в палатке, больше не происходили.
Мы с бабушкой целый день готовили. Я знала, что Глеб любил жареное мясо, как и всякий здоровый мужчина, а также салат «оливье». Ко всему прочему мы с бабушкой сделали картошку в духовке, несколько салатиков, а также поставили бутылку коллекционного вина из нашего завода.
В дверь позвонили, и я, оглянувшись еще раз на стол, довольно киваю, а после иду открывать дверь долгожданному гостю.
Я вдыхаю, а затем выдыхаю и трясущимися руками поворачиваю ключ в замке.
Было бы глупым отрицать, что я нервничаю. Для меня было очень важно мнение бабушки. Она самый дорогой человек в моей жизни.
Как только дверь открывается, передо мной во всей своей красе предстает Глеб. Он одет в пиджак и рубашку, однако джинсы и белые кроссовки остались неизменным предметом его гардероба. В руках он держит букет цветов.
— Привет, — улыбаюсь, а затем, приподнявшись на носочки, целую парня в щечку.
— Привет, — произносит парень несколько нервно, а после сглатывает.
Я не могу скрыть смешка, за что тотчас же получаю хмурый взгляд.
— Не волнуйся, — шепчу я одними губами, а после становлюсь в сторону, дабы сероглазый прошел.
Глеб заходит и разувается, я веду его на кухню, где бабушка уже достает из духовки десерт. Она настолько увлечена, что не замечает нас, поэтому я откашливаюсь и чувствую, как Баринов крепко сжимает мою ладонь своей.
— Ох, — захлопотавшись, вздыхает бабушка.
— Здравствуйте, — говорит черноволосый, после чего, сделав шаг вперед, вручает ей букет.
Бабушка отставляет в сторону противень и принимает его, а затем, улыбнувшись, произносит:
— Благодарю, Глеб, верно?
Парень сконфуженно кивает и мельком кидает на меня взгляд, на что я показываю ему два пальца вверх, мол, все хорошо.
— Я Тамара Львовна, присаживайтесь, а я схожу пока цветы в вазу поставлю, — бабушка берет цветы, а затем, кивнув мне головой на десерт, удаляется.
Я понимаю, что значит этот кивок, поэтому с силой вырываю свою руку из ладони парня, подталкиваю его к стулу, а сама между тем беру нож в руки и начинаю резать пирог.
— Расслабься, Глеб, — смеюсь, — тебя никто не съест.
— Я знаю, — говорит он напряженно, — я просто… - заикается он на несколько секунд, а затем продолжает, — никогда не знакомился с родителями девушек.
— Моя бабушка хорошая и совсем не против наших отношений, так что не волнуйся, — пытаюсь успокоить его.
Он мне ничего не отвечает, поэтому, как только я дорезаю пирог, подхожу к парню и, посмотрев по сторонам, прижимаюсь к нему губами, втягивая в поцелуй. Сероглазый в первую секунду пытается отстраниться с испуганными глазами, однако я крепко хватаю его за затылок, не позволяя. Под таким напором, он сдается. Наш поцелуй недолгий, но томный и нежный. Его руки ложатся на мои щеки, и я отстраняюсь, смотря в любимые глаза.
— Лучше? — улыбаясь, лукавого спрашиваю я.
Черноволосый пожимает плечами и, чмокнув меня еще раз в губы, отпускает.
Я сажусь рядом, и спустя минуту приходит бабушка.
Глеб автоматически напрягается и выравнивается.
— Глеб, вы не поможете открыть бутылку вина? — спрашивает его бабушка, между тем, протягивая ему штопор и бутылку.
— Да, конечно, — незамедлительно отвечает парень, — не стоит на «вы».
— Ох, действительно, что-то я переборщила с официозом.
Глеб с легкостью открывает бутылку, а затем, как истинный мужчина, разливает вино по бокалам.
— Так что, ты на химфаке учишься?
— Да.
— Хорошая профессия, а родители кто? — засыпает его бабушка вопросами, на что я заказываю глаза.
— Врачи.
Бабушка хмурится, насыпая себе еду в тарелку, а затем, уже обращаясь ко мне, произносит:
— Камила, поухаживай за мальчиком. Он наверняка голодный.
Я хлопаю себя ладошкой по лбу, после чего приподнимаюсь и наполняю тарелку Глеба, он пытается пресечь мои попытки, бормоча, что сам, однако все же сдается.
— А какая у тебя фамилия? — задумчиво интересуется бабушка.
— Баринов.
— Ох, правда что ли? — не скрывает своего удивления она. — Я, должно быть, знаю твоего отца, да мать тоже.
Меня озадачивает это, поэтому, как только я сажусь, не мешкаю с вопросом:
— Откуда?
— Как откуда? Я же тебя летом звала к ним на ужин, между прочим, но ты не захотела.