Патрульные из праздного любопытства подъехали на Plymouth Fury к нам поближе, чтобы погреть уши. Вула раздухарился от столь пристального внимания общественности к своей нескромной персоне и выдал ещё один шедевр поэтического мастерства:
Леди Вамп
Золой становится полено: Душа сгорела вместе с ним. Моя последняя поэма О том, что я тоской тесним. Гроза внезапно накатила, Смела надежду, как метла. О том финальная картина, Что бедная Любовь мертва. Фальшивы речи на парадах, Испачкан флаг, затрахан гимн. Принёс я в мир Ваш беспорядок Лишь потому, что стал другим. Меня распните да повесьте: Я — отпущения козёл. Тонул под чарами раз двести На дне зелёных глаз-озёр. Подобно шалости русалок, Вернув меня из глубины, Зима по вечерам кусалась: Мы с Вами были влюблены. Окна магическая призма Укажет нам дорогу в Рай. Заплачет громко и капризно, Осиротев, хмельной февраль. Напиться в хлам, уснуть в салате, Поддавшись нежному теплу. Я изложу в ночной сонате Всю боль, которую терплю. Коснуться Ваших плеч устами, Оскалив рот, вонзить клыки. Луна кругла, открыты ставни: Соблазны ночи велики. Манила грудь, соски набухли, Разложен для утех диван. Напрасно чай свистит на кухне: Теперь Вы тоже — Леди Вамп! Вы — королева тел содомных, Ведь Ваша свита — упыри. Мой Папа — райских кущ Садовник; Я — бог огня, я змей в пыли... Пугает Вас февральский холод: Подкину дров ещё в камин. Не будет ничего плохого, Отныне и вовек, аминь! Начав горизонтально танго, Щекой царапаю живот. Моя Любовь, как падший ангел, Пыталась верить, что живёт...
Офицер Уоллес поперхнулся кофе из-за столь гениальной любовной лирики и пролил на свою дежурную рубашку пол-термоса.
- Ну вот, Ку-клукс! Теперь ты тоже чёрный! - заржал от собственного остроумия патрульный Джонс.
- Никому не рассказывай про эту херь! А то нас дружно в дурку упекут и напичкают пилюлями. И не видать нам полицейской пенсии, а нашим деткам колледжа! - серьёзно предупредил Уоллес своего напарника.
- Не пойму, что происходит, но мне весело! Может, нам кто в кофе кокса набодяжил? - предположил офицер Джонс.
- Я пару раз баловался: такого прихода не было! - отбросил эту дурацкую версию Уоллес.
- Ты знаешь, я тоже раньше писал стишки! - признался Джонс.
- Вот с какими чернокожими психами приходится работать! - огорчился Уоллес.
- Если будешь и дальше хамить, я трахну твою жену Салли. Ты станешь па-апашей шоколадки-и-и! - предупредил друга Джонс.
- На Булочку-Салли даже мой сосисон не стоит! - пожаловался Уоллес.
- Поэтому ты ищешь преступников в порножурналах? - предположил Джонс.
- А когда найду, меня назначат шерифом округа!
- Офицер Уоллес! Заткнитесь, сэр! Ваш раб часочек покемарит!
- Добро, раб. Потом махнёмся местами. Пусть тебе приснится полная камера педиков, и ты с ними взаперти, Детка! - у копов тех лет все шутки обычно касались чернокожих и геев, или геев с чёрной кожей.
- Но Джонс не оценил последней колкости. Он уже спал и видел во сне своего героя — Мартина Лютера Кинга. Когда Кинга убили, все Снарки плакали, а Буджумы плевались в телевизоры. Случился пресловутый статус-кво: пол-США в слезах, а вторая половина населения в ядовитой слюне. Вот такие дела... Если кто-то в США до сих пор не знает Мартина Лютера Кинга, то я лично плюну в его тупую рожу!..
Итак, я страстно аплодировал Вуле, отсушив сильными хлопками свои ладони. Вула ловко кланялся в реверансах, балансируя на урне тремя лапами и шаркая левой задней по краю соседней скамейки. Переднюю правую лапу он нежно прижимал к сердцу и плавно протягивал мне.
- Если Ты ещё и жонглируешь яйцами, то я умру от зависти, здесь и сейчас! - моё восхищение не знало предела.
- А ещё я их иногда вылизываю, ближе к весне! - похвастался пёс.
- Не нужно пошлых шуток! Вдруг мой роман будут читать дети? - я честно пытался быть строгим и серьёзным, но у меня это никогда не получалось.
Ночь близилась к утру. Вула устал от своих выступлений. Его большие красивые глаза слипались. У меня нет своего дома, поэтому я на время пристроил Вулу к Елене Орловой, на Фултон-стрит. Надеюсь, что они с Джеком поладят и будут защищать друг друга, как Джон Картер и Вула на Барсуме Берроуза...
Глава 15
Omnes viae ad infernum ducunt!
Рано утром, пока не так душно и пробки поменьше, Люсиль Стемли-Амато собрала дочку Джину в школу. Она поцеловала спящую маму по имени Вэл, помахала отчиму Алексу, который возился со своим драндулетом во дворе, и рванула на той самой красненькой Honda S600 с откидным верхом, прямиком в Голливуд. На трассе I-5 S велись бесконечные дорожные работы, прямо как в России, только в США дороги действительно делают на совесть и по ним можно смело ездить, не опасаясь за антикоррозийное днище своего родстера с низким клиренсом. Люсиль выбрала объездной маршрут по US-101 S, чтобы ехать медленно, думать, мечтать, любоваться прибрежными пейзажами, а не жирными дальнобойщиками, обсыкающими колёса своих фур на обочинах. Меня подружки прозвали «хвостиком» не только за мой знаменитый рабочий «хвост», но и за наглую привычку падать «на хвоста» с бутылкой холодного пива, если кто-то куда-то едет на своей тачке. Собственной машины у меня никогда не было! Поэтому Люсиль нисколечки не удивилась, обнаружив меня на пассажирском сидении, даже не стала тормозить.