Глава 16
Fiasco de Reginae saltantem.
Люсиль последовала примеру Айсидоры Дункан. Она подделала все свои документы, чтобы помолодеть в два раза и дурачить мужчин.
Она переоценила возможности своего роскошного тела, красивого лица и ухоженной кожи. Груз прожитых лет не спрятать даже под самым дорогим макияжем. Но благодаря мафиозным связям Чезаре Люсиль по крайней мере не угодила в липкие лапы сутенёров, а действительно ходила на аудиенции голливудских воротил индустрии развлечений. Большинство приезжих дурочек не были такими везучими и попадали сразу на панель, где цепляли сифилис от мелкой сошки и терялись без вести, заразив более крупного клиента «Колумбовой болезнью».
Продюсеры, кастинг-менеджеры и свободные промо-агенты сильно не отличались от сутенёрских садистов. Они заставляли часами ждать, нервничать, отменяли и переносили собеседования, сажали на интервью вместо себя своих шофёров и уборщиц, просто ради забавы. Они даже просили на кастингах выполнять ненужные, идиотские команды, якобы на пробы для нового фильма. Так дурочки часами стояли курам на смех с пачкой сигарет в зубах или выпачканным лицом с непристойными гримасами. Пару раз даже специально врали, что Люси Амата-Стэнли не записана на приём, презрительно каверкая её имя и фамилию. Такие унижения сломили бы кого-угодно, даже меня, но только не Люсиль!
Итак, устав убегать от очередной полоумной кандидатки на «Оскар» и «Грэмми» одновременно, Эд Райтер, Папа Эд, кинопродюсер и медиамагнат, удосужился потратить на Лю не больше пяти минут своего драгоценного времени. Он пробежался глазами по её документам и портфолио и громко захохотал.
- Цыпочка моя! Ты думаешь, что-можешь приехать из какого-то сраного Сан-Диего и пудрить мозги мне, Папочке Эдварду? - рассердился Эд Райтер.- Я из Сан-Франциско! - сдуру ляпнула Люсиль.- Здесь всем насрать, откуда Ты! Хоть из Гонолулу! Ретушь на старых фото, поставленный свет и макияж не спрячут твой подлинный возраст. Лучше восстанови настоящий паспорт, а то пенсию не получишь, бабуля!- Но у меня есть талант! - заплакала Лю.- Вали домой и займись внуками! - смягчился кремниевый человек силиконовой долины.- Но у меня нет внуков! - взбесилась Люсиль.- Вот и займись этим на досуге, Милочка! Adiós!Это была самая головокружительная карьера за всю историю Голливуда. У Люсиль от горькой правды жизни закружилась голова. Она шлёпнулась в обморок, но никто не спешил ей помочь. Ведь новоявленные актриски постоянно имитировали потерю сознания, инфаркт, инсульт, и даже приступ эпилепсии. В Лос-Анджелесе уже давно никто никому НЕ ВЕРИЛ! Люсиль Стемли сама очухалась, поправила платье и причёску в уборной и быстрым шагом направилась к выходу, нарочно громко стуча каблучками. Лю так красива, когда сердится! Я в утешение любимой написал новые стихи:
Улыбки старых фотографий
Моя Афина в синих джинсах! Раз тучи предвещают шторм, Давай опустим парус штор, Закинем якорь, отлежимся. Мне одиноко в сером плене Дороги, разбудившей пыль: Корабль не туда приплыл, Мечтать о прошлом — преступленье. И что ни сон, то вожделенье, И что ни явь — то образа. Пока не началась гроза, Пишу псалмы Троянской Лене. А тучи-овцы стали паствой Голодных северных ветров. Мои стихи — охапку дров, Гроза спалила красной пастой. Поэт Руси по сути брахман, Но я, в посудной лавке слон, Паду, поверженный числом Дождей, на клеть оконных шахмат. Мы улетим домой на шаттле: Земля зальётся морем слёз. Всё дорогое не спаслось: Моя душа — последний кшатри, Не станет чище и новее, Набив для боя кулаки, Но в междустрочиях Луки Черпает Божье Вдохновенье. Тоска Любви Тебе знакома, Раз кимоно должно краснеть, Смеясь, подвыпившая Смерть Быком выходит из загона. Сцепившись острыми рогами На золотых песках арен, Нам не простила дрожь колен Жизнь — Птица-Феникс оригами! Зима, скучая по корриде, Разжала шпаги рукоять. Я разучился покорять: Я непутёвый покоритель! Твои уста — пустынь колодец, Твой голос — пламенный романс! Я попрошу билет на Марс: Узреть Святых и Богородиц. Моя червонная монета Тебе на яркие шелка: На дне пустого кошелька Ждёт подходящего момента. Где вместо сердца мокрый гравий, Тревожит память медальон. Любви минувшей предаём Улыбки старых фотографий. Мешает плакать гордость барса, Потери откормили злость: Я не умею прятать слёз, А ведь когда-то улыбался...