- Спасибо, папочка! Я не голоден! - мне стало стыдно за свою грубость, но гордыня всё ещё мешала извиниться.
- Всё в порядке, Лу! Этот задира ко мне! Пускай посидит за моим столиком! - Дино-Католик хлопнул меня по плечу, разбудив целую тучу дорожной пыли.
- Так вот кто меня толкнул! - догадался я.
- Сам бы ты не решился! - виновато улыбнулся Дино.
- Зачем здесь этот бродяжка? Он одет, как попрошайка, и небрит! Весь аппетит испортил! - возмутилась девица за соседним столиком.
- Вот и славно! Не станешь коровой так быстро, как твои жирные сёстры! - если честно, я люблю коров, они добрые и красивые. Я не хотел их обидеть, сравнив с ними эту тварь.
- Да ты хоть знаешь, кто я? - от бешенства внутреннее уродство моей собеседницы стало просачиваться наружу через макияж.
- Ты кусок дерьма! - сердито залаял Вула. Он не любил, когда обижали его друзей.
Дама щёлкнула пальчиками, подзывая свою крепкую свиту. Они подходили с разных сторон. Мы с Вулой оказались в проигрышной ситуации: в явном меньшинстве и в окружении. Эти гоблины со знанием дела доставали кастеты и ножи. Я бы мог легко телепортироваться, но не собирался бросать верного друга на поле брани.
Я разбил стул и вооружился его ножками обратным хватом, для защиты предплечий от железа. Между бугаями юркнул семилетний Джек с бутылкой от лимонада и встал справа от меня, стиснув зубы.
- Ву, пленных не брать! - скомандовал я.
- Есть, сэр! - обрадовался Вула, маленький рыжий волчонок чау-чау.
Луиджи-Дантист кивнул мне: он всегда дрался на стороне слабых, так веселее. С этим ценным союзником я решил поменять тактику и взял ножки стула обычным хватом, чтобы нападать, а не закрываться деревянными блоками. Это ведь сицилийское кафе, вот и наша защита станет сицилианской.
Узорная резьба на мебельных деталях создавала идеальное сцепление с моими даже потными ладонями. Я ударил голенью в голень ближнего врага, чтобы отвлечь болевым шоком, и сломал его нос палкой.
Громкий выстрел заставил всех замереть: с потолка зала посыпались кусочки декора и штукатурки.
- Или честный бой, или пошли в задницу! - в руке Дино дымился Beretta M951: его старый, проверенный временем боевой товарищ.
Напуганные таким поворотом событий быки стали шкодливо пялиться на свою хозяйку, умоляя о быстрой капитуляции.
- Уходим, мальчики! Но я этого так не оставлю! Вы ещё не зна-аете, кто я! - кинула через плечо самовлюблённая стерва.
- Ты — кусок дерьма! - хором, не сговариваясь, ответили все без исключения, даже скромная тихоня-уборщица. Вула блаженно дирижировал передними лапами.
- А Ты смелый парень! - я гордился Джеком, не имея на это никаких прав.
- Меня тоже как-то Ося защитил! И мой папа всем помогал! К тому же друг Вулы — мой друг! - Джек протянул мне руку. Я бережно пожал тоненькую кисть моего главного героя.
- Джи, это я пишу Твою жизнь! Прости, что причинил Тебе столько боли! - я еле сдержался, чтобы не заплакать.
Джек в замешательстве посмотрел на Вулу, который грустно кивнул, подтверждая мои слова. Иосиф опустил глаза, изучая с фанатичным интересом посеребренный набалдашник своей трости.
- Проваливай, пока я не стукнул тебя бутылкой по башке! Я тебя НЕНАВИЖУ!!! - Джек побледнел. Красные артерии на его белой мордашке пытались вырваться на свободу из-под кожи.
- Уходи! Нужно время! Всё наладится! - Вула боднул меня головой в бок.
Я нечаянно опрокинул стол, пытаясь найти выход ослепшими от слёз глазами. Иосиф с Луиджи поймали меня за руки, чтобы вывести наружу. Мне под ноги прилетела бутылка из-под лимонада.
- Слышишь! Верни мне хотя бы Маму! - голосок Джека дрогнул так же, как и моё сердце.
- Я... что-нибудь придумаю! - впервые в жизни, почти теряя сознание, я пытался говорить чистую правду.
- Я горжусь тобой! - сказал Иосиф, - Ты пишешь на совесть!.. Друзья для того и нужны, чтобы поддерживать в трудные минуты вроде этой...
А за углом меня поджидали громилы папочки обиженной синьориты.
- Ребята! Как мне вас не хватало! - я искал глазами оружие, но на самом деле не нуждался в нём. В гневе я сам, как оружие. Я отступал и нападал, не давая окружить себя и обойти со спины. Уважаемый Читатель усомнится в достоверности моей победы. «Как?» - возмущённо спросите Вы, - «Один маленький легкоатлет сумел одолеть пятерых здоровяков?». Разложу всё по пунктам, чтобы Вам стало понятнее.
Во-первых, врагов было шестеро: седьмого отвезли в больничку после тесного знакомства в кафе с моей набитой голенью и дубовой ножкой от стула.
Во-вторых, друзья мои, в любой толпе есть голова, лидер, заводила. Поломайте его жёстко на глазах у шестёрок, и остальные падут духом. Их главаря я выявил ещё в зале: он пихал в нашу сторону своих торпед. Ещё в кафе я заметил его слабое место: рыхлый живот ленивого цыплёнка. Мой мая-гери чу-дан был безупречен, а левокулачная двойка «голова-корпус» забила последние гвозди в его гробик. Он сдох, не приходя в сознание, а моя совесть меня вообще не мучает. Ведь на этот раз мы полностью солидарны. Я защищал не только свою честь, а ещё достоинство других бродяг, которых богатые ублюдки могли безнаказанно унижать, лишь потому, что у них нет весомого счёта в банках Нью-Йорка, они не ездят на кадиллаках с личным водителем в дорогом смокинге и не носят меха из шкур вымирающих животных. Я дрался не только за себя, но и за всех пролетариев, честно зарабатывающих тяжёлым трудом на кусок хлеба для своей семьи. Я дрался не один! Меня защищал сам Господь и вся его Небесная Рать. Моё периферийное зрение включало моторику тай-сабаки, моя реакция превосходила их в несколько раз, моя техника боя формировалась тысячелетиями на маленьком, но гордом островке Окинава, жители которого голыми руками многократно приземляли вооружённых до зубов самураев. И даже целые сёгунские войска получали серьёзную трёпку, когда опрометчиво пытались обидеть крестьян императорскими поборами...