Симпатяга Гриф опешил от такой неожиданности. Его, мечту всех красоток от Канзаса до Аляски включительно, сравнили с каким-то неизвестным хмырём-бумагомаракой!
Битый мозг боксёра-полутяжа от нахлынувших тестостеронов заработал, как швейцарские часы, в поисках правильного варианта ответа. Если выдать себя за другого, то такая брехня не будет считаться чистой победой, легко доставшемуся сексу радуются только дилетанты. Это как нажраться колёс перед рингом. Это как стрелять в утку, когда она плавает, - слишком скучно: потеряешь хватку настоящего охотника, да и тушку унесёт течением. Умная собака за добычей в холодную воду не полезет... Если признаться, что не знаешь этого парня (как его там звали и что он пишет?), то пышногрудка будет разочарована. «Как мне покорить вас, большие титьки?» - думал Гриф, быстро забывший о своих ушибах, ссадинах и прочей мишуре прошедшего дня.
- И да, и нет, мисс, просто Флора...
Джек сделал многозначительную паузу, но испарина на его лбу предательски заблестела.
- Я знаю: он давно умер, просто пошутила, скучная ночка, знаете ли, а мне тут до утра торчать, пока другие волонтёры не подменят, - затараторила Флора, профессионально улыбаясь.
Чейни удивился: «Чёрт! Как эта шельма может одновременно говорить и широко улыбаться? Ходила на курсы чревовещателей?»
- Если серьёзно, меня родители в честь него назвали, - не моргнув глазом, соврал Гриф...
Через пару недель Грифи-жиголо уже стал забывать свою лёгкую победу, ему наскучила невинная Флора, ведь он привык иметь дело с развратными оторвами, а здесь пришлось врать о любви с первого взгляда, пообещать жениться и подарить на свадьбу Pontiac Firebird, салатовый, как её бельё на первом свидании. Кстати, Вы где-нибудь видели салатовый Pontiac? Вот и я о том же!..
Глава 4
Noli clamabunt!
Ирландцы семидесятых на фоне всеобщего беспутства выделялись строгим нравом и консервативными взглядами на жизнь, в лучших традициях католицизма. За что честь им и хвала! Вот только ирландская девушка, зачавшая ребёнка вне законных уз, без суда и следствия считалась шлюхой.
Флора была валлийкой по происхождению. Её великие предки не смогли как следует подружиться ни с ирландцами, ни с их закадычными врагами англо-саксонских кровей, потому что остались верны языческим обычаям далёкого прошлого. За это католический мир их обвинял в колдовстве, подвергал жестоким гонениям, пыткам и даже казнил Во Славу Божию, Именем Сына Его, Иисуса Христа.
Флора стала сильной и гордой, она научилась не плакать, не просить помощи у общины и бывших подруг, не давить на жалость беспутного папаши Джона Гриффита Чейни-старшего. Флора Веллман наотрез отказалась делать аборт, чтобы подарить Джеку самое ценное, что у неё было: свою Жизнь, Любовь, Дневник, Евангелие от Луки, роман «Мартин Иден» и ещё совсем немножко долларов на накопительном счёте до востребования в Уэллс Фарго. Для сиротки это станет целым состоянием.
Но животик Флоры стремительно увеличивался, а вместе с ним росли упрёки родных и близких. Так снежный ком, скатываясь с горы, превращается в лавину и сносит ближайшие деревушки. Мачеха Флоры по имени Колмкилла устала от насмешек, сплетен и презрительных взглядов соседей. Она выгнала беременную падчерицу из дома.
- А вот идёт шлюха! - вопили злые подростки и кидали в спину Флоре камешки.
Флора Веллман спокойно и гордо несла два тяжёлых чемодана, в основном набитых книгами. Она прикусила губу, чтобы не кричать и не плакать. Дворовые бродячие щенки залаяли на мальчишек, и эти дурачки наконец-то отстали. Флора всю зиму заботилась о собаках: подкармливала, лечила раненые лапки, мастерила им тёплые домики из коробок, стелила свою старую шерстяную одежду... В отличие от людей, собаки помнят Доброту.
- Мне будет вас не хватать, ушастики! Берегите друг друга! - прослезилась Флора.
- Когда рядом нет врагов, плачь сколько хочешь, Милая! - махали хвостами пёсики.
Раньше Флора работала волонтёром: кормила бездомных горячим супом на Фултон-стрит. А теперь сама стояла в очереди со своими бывшими подопечными. Они её узнавали, замечали красивый бугорок на животе, здоровались и ласково улыбались. «Делай добро, Флора, и бросай его в воду», - наставлял её отец, умирая от японского энцефалита в военном госпитале, четверть века назад. «Папа, я теперь поняла тебя» - думала Флора, капая слезами в суп.
Две тёплые красивые ладони легли откуда-то из-за спины на дрожащие плечи Флоры Веллман.
- Ты же не думала, что Господь оставил тебя, Цветочек? - мягко упрекнула отчаявшуюся Флору Елена Орлова: волонтёр, сестра милосердия, эмигрантка... Боже, храни эмигрантов!