А ещё враги привыкли толпой бить слабых и не имели опыта реального боя: мои кулаки прилетали быстрее и точнее их ножей и кастетов...
В-третьих, по закону человеческой глупости им не удалось работать слаженно. Они только мешали друг другу. А мои ноги и руки стали единым механизмом. Мой мозг отключился, чтобы не тормозить реакцию, полностью доверив свою жизнь условным и безусловным рефлексам тела, тренированного выдающимся русским мастером окинавского кэмпо лучшей школы Мотобу-Рю.
В-четвёртых, по закону человеческой лени, каждый надеялся не на себя, а на других товарищей и не спешил нападать, щедро давая мне время и место для манёвра. К тому же одновременное нападение двух врагов невозможно, по причине их несинхронности.
Я без особого труда занял выгодную позицию, в которой длинный каменный забор защищал мою спину. В тесном зале кафе «Аль» у меня было меньше шансов на победу. А здесь я мог двигаться вдоль этой стены и безнаказанно совершать атаки, как только нападавшие ворвутся в отрезки досягаемости моих ног. Добивание руками не занимало много времени: один удар, один труп (меня так учили!).
В-пятых, по закону человеческого страха никто не хотел повторить участь своих товарищей. Я отобрал один из ножей и сильно порезал двоих кретинов. Они всю жизнь считали себя хищниками, но оказались обосранными жертвами моего гнева. Трое из шести пустились в позорное бегство. Всё это время за нами медленно ехал чёрный Cadillac Fleetwood Brougham.
Когда враги отступили, я бросился к машине и выкинул из неё перепуганного водителя. На заднем сидении съёжилась от ужаса моя мажорная оппонентка. Я срезал ножом прядь её крашеных волос. Струя паники потекла в сапожки по её клетчатым колготкам.
- Если ты, сука, будешь презирать простых людей, я найду тебя и прирежу, как свинью, а потом трахну твой остывающий трупик на глазах беспомощного папаши! - надеюсь, что мой блеф хоть как-то очистил её грязную от гордыни душу.
Я отобрал нервно измятую пачку Lucky Strike в качестве трофея и поспешил свалить, услышав полицейские сирены. У меня не было времени доказывать в суде необходимую самооборону. Без свидетелей я бы загремел в тюрягу в собственном романе, а это не входило в мои свободолюбивые планы.
Осторожно озираясь на приближение вспышек и фар, я нечаянно споткнулся об бородача, который восседал прямо на тротуаре Керуак-авеню, в позе Лотоса.
- Извини, дружище! Я не со зла! - бомж напомнил мне сильно потрёпанного Джека Керуака, который пару месяцев не мылся и не брился.
- Нормуль, чувак! Угостишь сигареткой? - улыбнулся странный парень в позе Лотоса.
- Забирай все! У меня ещё есть! - тут возникло чувство, что мои мысли кто-то нагло читает.
- Ты прав! Мы в ответе за тех, кого написали! - загадочно подмигнул небритый мужик в старых лохмотьях.
- Мне нужно бежать: копы на хвосте! - я с сожалением развёл руками.
- Когда твои вопросы созреют и начнут падать на голову, как спелые груши, вернись! Я помогу с ответами! - Джек Керуак пожал мне руку, живой и здоровый. День был слишком насыщенным. Я сильно утомился: не столько от драки, сколько от упрёка в глазах маленького Джека.
- Спасибо за сигареты! - крикнул мне в спину большой Джек, Керуак, выдающийся Писатель современности. Полиция активно прочёсывала район, чтобы найти причину двух трупов и трёх калек. Я петлял зигзагами, не рискуя опять испытывать «режим невидимки», который недавно меня так подвёл. Очень хотелось курить, а сигареты остались у Керуака. Я ему соврал: у меня больше не было курёхи. Я нашёл сигаретный автомат, но мои рубли не влезали в долларовый приёмник. Я встал в кибо-дачи и со всей дури долбанул левым кулаком по контейнеру с монетками. Мне очень понравилось нарушать законы и общественный порядок Сан-Франциско: я поймал кураж.