Дружище, прошу Тебя, помоги мне вернуться в мой Рай, в Сан-Франциско № 1975! Меня там ждут друзья, Люсиль и недопитая самбука. Братишка, пожалуйста, передай привет Агостино, поклонись от меня своим Родителям, живым и здоровым, как все в Раю, и подари Иисусу сборник моих стихов. Для меня очень важно Его мнение, потому что Иисус мой самый любимый Поэт за всю историю Человечества. Итак, мои стихи...
Глава № 0. Carmina mea.
1. Дорога
Твой дом засыпает последним, Простив холодок вечерка. Во мраке полночном ослепнем, Как в серой золе кочерга, Как окон закрытые ставни, Как души мирских богачей. Но живы молитвы устами Романа, где Бог — Книгочей. Мой мир без Тебя раскололся: Я так устаю от смертей! Разрушено тело Колосса: Останки хоронит метель. Ты счастлива — значит безумна! «Люблю» - это лживый глагол! Я память потерь отвезу на Фуршет, где нальют алкоголь. Напьюсь да уйду по-английски, Споткнувшись и хлопнув дверьми. От сердца остались огрызки: Хоть их мне обратно верни! Во храме устроил поджоги Мой враг — Герострат-пироман. Он редкая сволочь! Он Джокер! В углях задымился роман. Спасти бы мне Жриц Артемиды! Хоть рукописи не горят! Сомненья сожрали термиты: Возмездие — лучший обряд! Мой город печален и проклят: Растёт этаж за этажом. От мерзости светлых дорог нет: Давай и его подожжём! Здесь Бога крестом уязвили: Гоморра, и Рим, и Содом. Застряв меж дорожных извилин, Испить бы нам яду со льдом! Но вечером стукнуло «десять»: Отдел алкогольный закрыт! Кассиршу бухарики бесят: Глаза их мутны и мокры. Быком выхожу из загона: Готов для убийства коррид! Моя Дорогая Горгона На синем костре догорит! Мы рядом, но всё же далече! Мы вместе, но всё-таки врозь! Теряю суть слова, дар речи: Виною тоска и невроз! Религия свинства в корыте, В набивке жратвой живота. Я выжил один на корриде: И в этом моя правота! Спина — пилигримовый ранец; Затоптаны пеплом угли. Меня попытались поранить, Раз толком убить не смогли! Затихли к утру брызги танца, Потрескался блеск позолот. Я снова отправлюсь скитаться, Как-только Господь позовёт! Прочитан вердикт приговора: Набросил Палач балахон! Прощайте, Содом и Гоморра! Прости, злобный Иерихон! Повесь на осиновой рее: Мне горек с Распятием Холм! Дорога до Рая скорее Для тех, кто бредёт не верхом...
2. Восьмая Марта
Моя Любовь — воздушный змей, Амура неизбежный промах. Своё сопротивленье в Омах Ты безответностью измерь. Пока холодная Весна, Листай стихи, туши окурки, Ищи тепла в карманах куртки, Дождись любовного письма! Продавшись баксам и рублям Для развлеченья нуворишей, Хотя б на миг останься рыжей: А я не сдамся, я упрям! Любви дорога не нова, Но каждый шаг закован в дюймах. Орлов, оперившихся в тюрьмах, Пропустят через жернова. На звёздных тропах наследим: Луна горда собачьим лаем. Ещё пол-ночи догуляем; Огонь погас, остался дым. Моя Любовь — вечерний бриз: Цветёт колючей дикой розой. Закат переливался бронзой: Прочти поэму — улыбнись. Я попросил Любви взаймы, Qui nocte bibit, quasi equi! В какие Боги ходят церкви? Кому поют во тьме псалмы? Мы так устали от вранья! О чём грустит Восьмая Марта? Любовь не избежала мата, Покинув пепел февраля. Ломают крылья — слышен хруст: Полёт погиб средь куч навозных. Я приходил, чтоб дать Вам воздух, Да сам от боли задохнусь! Уснули старые рабы В плену потрёпанных каморок. Не ходят по водам в Гоморрах: В дерьме тонули корабли. Над облаками воспарив, Эпохи были Золотыми. Забыв молитвы по-латыни, Фрегаты нарвались на риф. Напился вымокший асфальт: Дождливый март — Весны апостроф. Мне разлюбить Тебя не просто: Кто не сломался, тот и свят... Стих недостаточно хорош: Стучится в сердце, угрожая. Смерть ожидает урожая, Над пропастью посеяв рожь. Воскресну, встану на крыло, Когда поэта позовёте. Восьмая Марта в позолоте На окнах пишет некролог. Ты тёмных снов моих пастух! Ужасен вой промеж молчанья: Дрожит забитая овчарня, - Весна уснула на посту! Хотелось литра полтора: Коньяк в тоске весьма заборист. Я проводил Тебя на поезд, А так мечтал до алтаря!...
3. Захватывающая история
Поэты ходят по рукам: Я страстным разведёнкам дорог, Купаю тело в Айсидорах! Вот только кто из них Дункан? Поэты ходят по гвоздям; Ночь умирает, как святая. Ты не приходишь на свиданья: Азъ отмщение воздам! А мне бы баксов целый лям: Бухай, греши, да путешествуй! Где поцелуй — прощальный жест Твой, Поэты ходят по нолям. И что ни день, то балаган! Мне надоело скоморошить, Смешить подвыпившие рожи, Стихи читавших по слогам. Доверив душу ништякам, Допишет Библию Иаков. Я остаюсь грозой филфаков, Меня цитирует декан. Отравит разум гниль болот, Заставит увядать Сансара. Ты крылья скальпелем кромсала, Убив последний наш полёт. Взведён курок, в стволе — патрон, Пугал диаметром калибр. Но кляче смерть предложит выбор: Канава, бойня, ипподром... И что ни миля, падать в грязь: Дорога к Богу так опасна! Мой собутыльник Санчо Панса Пошлит, не поднимая глаз. Вдали от солнечных земель Дорога к Богу стала русской. С такой дурной перезагрузкой Нам не понять любви к зиме. Снег на ладонях — рафинад, Пускай не тает и не сладок. Не пережив морщин и складок, В канаву рухнул Росинант. Мне снова рад военкомат: Ползу в железе пехотинца. А ведь умел парить, как птица, Не слыша дроби и команд. Семь алтарей разбиты лбом: Очки слетели с переносиц. Усталый друг-оруженосец Метал стихи к дверям секс-бомб. Луна завыла блюз пастей: В тоске собачьей стало дурно. Ты отдалась в начале штурма: Я захватил Твою постель...