21. Вечность
Ты знаешь, это очень круто: В ночь выходить под дождь без курток, Шагать по грязным лужам твёрдо. Мы - переполненные вёдра! Ты знаешь, это очень смело: Любовь доказывать без мела. Экзамен возле школьных досок, Указка, как волшебный посох. К утру бы завалиться в рожь нам, Мечи доверив нежным ножнам, Писать стихи, да клеить марки, Смотреть, как распустились маки. Наверно, это очень мощно: Любить, когда нельзя, но можно, Вот только вёдра, словно шлемы, И с каждым годом всё пошлей мы. Конечно, это очень мило: Проснуться на осколках мира, Плевать, кто левый, а кто правый. Здесь нет асфальта, только гравий. Мой городок до боли тесный: Мне не хватает света Теслы. Я, ноги кошками укутав, Читаю Воннегута Курта. Бог на мольбы мои ответил: Закручен до упора вентиль. Любовь отпустит, отогрев нас, Придёт подвыпившая ревность. А за окном шумел декабрь: Грыз оптоволоконный кабель. Стучу стихом по клаве бодро: Мы - перевёрнутые вёдра! Мы были Бруно и Паскали, Да все таланты расплескали. Вкус катастрофы, характерность, - Коньяк, налитый с кофе в термос. Ты знаешь, это очень подло: Садиться на скамейках по два. Смотрю на фотки эти Ваши: В них грамм любви, полтонны фальши. Ты знаешь, это очень дерзко: Гулять ночами по Одесской. Но я по-прежнему доверчив: Иных уж нет, а те - далече. Ты знаешь, это очень глупо: Открыть Америку Колумба И заболеть испанской оспой, Орать в окно, как Оззи Озборн. Ты - золотая лихорадка: С Тебя я сброшу шёлк халата, Хоть жён чужих любить позорно. Мы - перемолотые зёрна! Сотрёт в муку декабрь-мельник И снов подарит карамельных, Чтоб Ты, заправив Opel Corsa, Везла в отель хмельного горца. Мука и дрожжи стали тестом, Меня не встретил Бог-отец там. Любовь решилась днём испечь нас В лепёшку под названьем ВЕЧНОСТЬ...
22. Шато Марго
Ты смотришь, словно Parabellum: Пробила сердце в решето Звезда в театре погорелом. Всё хорошо, Марго Шато? Но расставанье будет долгим: У поцелуя вкус саке. Ушли с Тобой Верлен и Толкин В вишнёвом мокром рюкзаке. Как дед Мазай, курю махорку: Мечты-зайчата не спаслись. Дождь-самурай напишет хокку Про Неба пасмурную слизь. Озябший город в лету канет: Как кровь Христа, Шато Марго в Гранёном треснутом стакане. Ты - мой зайчонок, я - морковь. Я попрошу о новой встрече: Любовь, что яд в приправе блюд. Душа, замотанная в стрейче, Шипела, как открытый брют. Скулю во снах о Небе синем: У Бога от меня мигрень. Поэт вовеки на Руси нем: Побит ладьёй в чужой игре. Я заперт на воде и хлебе, И за меня всё решено. Обязан каждый гадкий лебедь Клевать в курятнике пшено. А сёстры разбрелись по мётлам В день сотворения шестой. Мешает улететь помёт нам, Испачкав наше волшебство. От этой песни лебединой Мне в горле комом первый блин. Я сдался: Осень победила! Ты выбираешь грусть Шабли. Ты Ветер, в утренних останках Забудь с моим огнём союз. Четыре строчки боли в танка: Я потерял Тебя, сдаюсь! Ты отказала в новой встрече: Затяжки три меня добьют. Душа, замотанная в стрейче, Шипела, как открытый брют. Тоска сдавила грудь коленом, Влетела пулей в девять грамм. Я слушаю, что пел Джон Леннон И захожу в Твой инстаграм.
23. Давай придумаем Любовь...
Давай придумаем Любовь! Ты знаешь, Боги верят в пьяниц! Мне чужды золото и глянец: Я рос в горах среди дубов. Давай придумаем Любовь!.. Мы станем сочинять слова, В которых очень много страсти. Окно души открою настежь: Да будет первая глава! Давай придумаем слова... Не избежать второй волны: От страха ночью блеет паства, Подносят Ангелы лекарства, Всё потому, что мы больны. Не избежать второй волны... Для драмы нужен перекур: Я отойду на пять затяжек, Когда вернусь, Ты будешь так же Стоять в тоске на берегу. Бродяге нужен перекур... Да будет проклят третий акт: Битьё посуды, грохот ружей, И мы с Тобой уже не дружим, Никто ни в чём не виноват. Я ненавижу третий акт. Я совершу ещё рывок Из амфибрахия на дактиль. Помирит нас в четвёртом акте, Переродив, усталый Бог. Я совершу ещё рывок!.. Любви вернётся рецидив Предвестником осенней бури. О нас роман напишет Бунин, Коньяк в кофейник нацедив. Любви вернётся рецидив... К чертям провалится финал: А что нам делать с актом пятым? Ведь режиссёр с похмелья спятил, Все реквизиты распинал. К чертям расклеился финал... Ты если любишь, то колись: Ласкай всю ночь, не высыпайся. Любовь подобна глюкам спайса: Мы оторвались от кулис... Ты если любишь, то колись... И мы поверили мирам, Что манят из волшебных башен. В плену смирительных рубашек Я сам сто вёсен умирал. И мы поверили мирам... Я был беспечен, как Колосс, Который со дня на день рухнет. А у Тебя в музее рук нет: Давай сожрём ещё колёс! Я был беспечным, как Колосс... А ведь когда-то я светил, Стихами раздавал вакцины. Теперь - неверующий циник: Курю бамбук и пью этил. А ведь когда-то я светил... Давай разбудим наш пожар: Люблю Тебя, моя Артистка! Я Твоё тело больно тискал И, как Богиню, обожал. Давай придумаем пожар!.. Я был с Любовью не знаком: Ты научила целоваться. Гроза уходит от оваций, Не изливаясь ни на ком. Я был с печалью не знаком... Я заведу стихов гарем, И как бы Ты ни обнажалась, Отвечу роем строк на жалость И на слова: "Привет, Карен!" Я заведу стихов гарем... В драматургии есть закон: Поэтик надоест принцессам, И он уйдёт в разгар процесса, Вооружённый рюкзаком. В драматургии злой закон... О том писал Артюр Рембо: Поэта путь уныл и горек. И потому я алкоголик, И оттого мне верен Бог! О нас писал Артюр Рембо... Исчерпан легион недель: Я оперился в Преисподне. Всемилостивый Бог Господь не Против, чтоб я улетел. Исчерпан легион недель... Присядем в парке на скамью, Кубань легонько офранцузив, Ведь Ты, кошачьи глазки сузив, Похожа на мечту Камю. Присядем в парке на скамью... Ещё три дня, и я напьюсь, Ещё три дня, и будет Осень. А мы друг друга взглядом косим, На расстояньи чуя пульс. Ещё три дня, и я напьюсь... Я воспеваю всем Тебя, Хотя давно в Твоей опале, Где строфы листьями опали На скатерть брата-Сентября. Я воспеваю всем Тебя!.. Давай придумаем Любовь! Ты знаешь, Боги верят в пьяниц! Мне чужды золото и глянец: Я рос в горах среди дубов. Давай придумаем Любовь!..