- Послушайте! Вот что мы сделаем! Вы по-своему добры ко мне, и я испытываю к Вам искреннюю симпатию, но Велесову Книгу не отдам! Лучше расскажите, что тут происходит, тогда я подумаю, как помочь и даже попрошу за Вас своих божественных друзей! - я присел и протянул руку Кардиналу.
- Ну что ж, сынок, ты сам напросился. - Его Святейшество Линкольн XIII положил свою левую ладонь на мой лоб. У этих людей было слишком много общего с Богами Макеры. Понять бы, откуда? Ответ, как всегда, ожидал моего прибытия на дне чёрного колодца...
***
От Последней войны Земля значительно истощила свои жизненные ресурсы и даже существенно потеряла в весе, потому что на околоземной орбите плавали пузом кверху её многочисленные металлические выкидыши: термоядерные ракеты, военные спутники, прототипы экспериментальных ионных пушек и прочая рухлядь, с помощью которой одним людям успешно удавалась убивать других. И дело было вовсе не в цвете кожи, политических и религиозных взглядах. Просто Человек Разумный создавал машины для убийства лишь только потому, что сам являлся машиной для создания машин-убийц. Ну не пачкать же свои руки: а то, чего доброго, заржавеют от солёной крови и слёз... Автоматизация массового убийства считалась наивысшим достижением третьего техногенного тысячелетия от Рождества Христова. Итак, за три тысячи сраных лет Слова Иисуса не дошли до людей, даже тех, что гордо называли себя христианами. Каждый второй ребёнок на Земле мечтал вырасти, стать учёным, чтобы изобрести такое мощное оружие, которое уж наверняка всех-всех уничтожит. Это было нужно, чтобы папа с мамой гордились, хотя бы посмертно, своим чадом.
В таком жалком виде застали Землю в целом и людей в частности существа из иных миров, объединённых Макерианским Совереном, сокращённо МАКС. После долгого совещания они сконструировали два космических корабля с автономным жизнеобеспечением и восполнимыми биоресурсами. В один корабль они затолкали выживших придурков из паназиатского союза, а в другой пинками загнали оставшихся идиотов из Объединённой Европы. Затем макериане запустили оба корыта в противоположные стороны, от греха подальше, иначе озлобленные люди бы умудрились перегрызть друг другу глотки даже в холодном и беспристрастном Космосе... Им нужно было время, чтобы подчистить отравленную планету и восстановить погибшую живность, а люди путались под ногами и продолжали гадить... Когда мой котейка Рыжик принципиально какал мимо горшка на коридорный пол, я его тоже запирал на балконе, чтобы всё помыть без кошачьей «помощи». Иначе Рыжуля пытался разнести свои «шедевры» по всей квартире... Макериане назвали свой проект спасения Земли «Новый Ковчег». Красиво, не правда ли?
Но инженеры Европейского «Нового Ковчега» оказались намного умнее моего кота и, вместо того, чтобы неистово драть обои на балконе, они частично разобрались в божественных технологиях. Так появилась машина времени и дезинтеграционные излучатели, а вместе с ними ещё и безумная идея переиграть историю, чтобы сбежать с балкона и безнаказанно разнести какашки по всему дому...
Но люди, считавшие себя умнее Богов, своевременно не подумали о формуле искривления пространства и неевклидовой геометрии Лобачевского. Так, два космических корабля, с бледнолицыми и желтолицыми арестантами, совершив световые дуги в квантовом суб-континууме, вынырнули для дозаправки фотонами у одной и той же безымянной звезды класса М, предположительно из созвездия Андромеды. Я ползал на коленях, умоляя Кардинала начать мирные переговоры с китаёзами. Но Линкольн XIII свято верил в превосходство своего оружия. Он даже на секунду не смог допустить, что среди косоглазых тоже имеются толковые инженеры. Началась мексиканская дуэль, которая бы превратила в стайку нейтрино меня и Брута, если бы Вула и Кшатрия в последний момент не успели услышать мою панику и запеленговать наши пятимерные координаты. Лукрецию спасти не удалось... Ещё одна моя Любовь погибла из-за самодурства родного отца... Я долго плакал, а потом написал вот эти стихи:
Город М
Поставь клеймо чернильных пятен На откровения поэм. Спрячь наготу души под платьем, Раз улетаешь в город М. Учись смеяться по-московски, Закрась пожарище волос. А тротуары нынче скользки: Виной то слякоть, то мороз. Метель посеет ночью просо В колядках вместо ячменя. Моя подвыпившая проза Из писем выдаёт меня. Поэт с Тобой не попрощался: Боялся я, что разревусь. Мне не видать другого шанса: С досады ветер дует в ус. Купи словарь, зубри английский, Мартини пей, да декабрись! Черны на солнце обелиски, Но это просто мой каприз! В разлуке больно кровоточил Наш недописанный роман. Я ожидал от многоточий Пернатых грёз, небесных манн... Тоска тянула в бездну гирей: Курю траву, как Урфин Джюс. Я не продался как Вергилий, И потому собой горжусь! Печаль моя сродни Мегере: Ведёт стихами прямо в Ад, Но я бесстрашный Алигьери, К тому же пьян, да хамоват. Зимой мы как снежинки кружим, Где холод вызывает дрожь. Но пятый акт прикажет ружьям Стрелять на пораженье в Ложь. И на паркетах, на асфальте, Под цокот шпилек-каблуков, Дослушав музыку Вивальди, Падёт убитая Любовь...