– Умылись черным кофе.
Мисс Джеллингз, вскинув голову, весело рассмеялась.
– Вы позор школы! – объявила она. – Смотрите, не попадайтесь на глаза полицейскому, а то он арестует вас за бродяжничество.
– Патти! Конни! Поторопитесь! «Катафалк» отъезжает.
В дверях появилась яростно потрясающая рашпером Присцилла. Она не успела подобрать для себя костюм, а потому в последнюю минуту нечестиво изобразила из себя Св. Лоренса[33], просто закутавшись в простыню и сунув под мышку кухонный рашпер.
– Идем! Скажи ему, чтобы подождал! – Патти бросилась на крыльцо.
– Ты без жакета? – крикнула вслед Конни.
– Нет… пошли… не надо жакетов.
Они побежали по дорожке к фургону… Мартин никогда не ждал копуш, предоставляя им догонять линейку и вскакивать на ходу. Они вспрыгнули на заднюю подножку, полдюжины поданных рук втянули их внутрь.
В приемной фотографа, куда они вошли, царил безумнейший беспорядок. Когда шестьдесят взволнованных людей набиваются в помещение, рассчитанное на десяток, отдохнуть там вряд ли удастся.
– Кто-нибудь захватил с собой крючок для застегивания башмаков?
– Одолжи мне немного пудры!
– Это моя булавка!
– Куда ты засунула жженую пробку?
– Хорошо у меня лежат волосы?
– Застегни меня сзади… пожалуйста!
– Торчит у меня нижняя юбка?
Все говорили одновременно, и никто не слушал других.
– Давайте выберемся отсюда – я уже изжарилась!
Св. Лоренс схватил каждую из цыганок за плечо и толкнул их в пустой коридор. Они со вздохом облегчения втиснулись в пролет узкой шаткой лесенки из шести ступенек и остановились перед открытым окном, в которое дул освежающий ветерок.
– Я точно знаю, что мучает Джелли! – сказала Патти, продолжая начатый еще в школе разговор.
– Что? – с интересом спросили подруги.
– Она поссорилась с Лоренсом Гилроем – ну, тем, который работает управляющим в электрической компании. Помните, как он раньше все время крутился возле школы? А теперь совсем не приходит. В рождественские каникулы он приезжал каждый день. Они обычно ходили гулять вдвоем… и вдобавок без всяких сопровождающих! Можно было бы предположить, что директриса поднимет из-за этого ужасный шум, но она, кажется, ничего не имела против. А видели бы вы, как мисс Джеллингз обращалась с этим мужчиной… это был про-сто кош-мар! То, как она отчитывает Айрин Маккаллох, ничто по сравнению с тем, как она отчитывала его.
– Ну, ему не надо отрабатывать замечания. Так что он дурак, что такое терпит, – без обиняков заявила Конни.
– Он больше не терпит.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, я… вроде как подслушала… Однажды в рождественские каникулы я сидела в угловой нише библиотеки – читала «Убийство на улице Морг»[34], – когда туда вошли Джелли и мистер Гилрой. Они не видели меня, а я сначала не обратила на них внимания – я как раз дошла до места, где детектив говорит: «Похоже, что это отпечаток не человеческой руки», – но довольно скоро они начали ссориться, так что я не могла не слышать их голосов, а прервать их мне было неловко.
– Что они сказали? – нетерпеливо спросила Конни, не вникая в ее оправдания.
– Я не совсем поняла. Он пытался что-то объяснить, а она не хотела его слушать – и вела себя просто отвратительно. Сами знаете, какая она бывает: «Я все прекрасно понимаю и не желаю слушать никаких отговорок. Даю вам десять замечаний и в субботу явитесь на дополнительные занятия по гимнастике». Ну, продолжали они в том же духе минут пятнадцать, и оба становились все чопорнее и чопорнее. А потом он взял шляпу и ушел. И мне не верится, что он когда-нибудь вернется… во всяком случае, я больше его ни разу не видела. А теперь она жалеет об их ссоре. И злая с тех пор – как черт.
– А ведь она может быть ужасно милой, – заметила Присилла.
– Да, может, – согласилась Патти. – Но она слишком самоуверенная. Я очень хотела бы, чтобы этот мужчина вернулся и поставил ее на место!
Из раздевалки толпой вышли участницы маскарада и приступили к главному делу дня. Школа позировала сначала целиком, затем бесконечное количество маленьких групп позировали отдельно, в то время как те, что не были в кадре, стояли за спиной фотографа и смешили остальных.
– Юные леди! – умолял измученный фотограф. – Будьте так любезны! Не шумите хотя бы две секунды! Из-за вас я испортил три пластинки. И, пожалуйста, пусть этот монах с края перестанет хихикать. Вот! Все готово. Пожалуйста, смотрите на отверстие дымохода и не двигайтесь, пока я считаю до трех. Раз, два, три… благодарю вас!
33
Св. Лоренс (225–258 гг.) – христианский мученик в Древнем Риме; был сожжен («изжарен») на решетке, на которой жарили быков.