–Мне завтра на работу, рано вставать, уже первый час ночи, я спать хочу.
–А мне не на работу, я поговорить с тобой хочу. Таня на все его выходки, что бы он не делал, всегда говорила:
–Аля, ты же девочка, он старше тебя, уступи ему.
Он совсем обнаглел, хватал Альку за груди, щипал её, было очень больно. Как-то утром такое выдал:
–Ты ночью спала, а я взял твои девичьи груди и мял их, и играл ими, и целовал их, и ласкал твои девичьи груди, и играл с ними, с нежными мячиками. Алька подумала:
–Неужели я так крепко спала, что ничего не почувствовала или это его фантазии, тогда он просто ненормальный. Алька сказала вслух:
–Ты ненормальный? Павел влепил ей крепкую пощечину.
Вообще он из армии пришёл совсем другим человеком, ещё наглее и пошлее, чем был раньше. Он специально злил Альку, говорил ей всякие пошлости, она скажет:
–Дурак. Он ей сразу в глаз. Она ходила молча, ни с кем дома не разговаривала. Он начал делать боксерскую стойку и как грушу бил Альку по плечам, по спине, по животу. Как-то за ужином, сидели за столом, с Алькой, мама и брат, Алька пожаловалась матери:
–Мам, разве вы не видите, что он ведёт себя, как гад. Мать влепила ей пощечину. Он сидел и улыбался довольный, глядя на это.
–Что делать? Куда бежать из дома? Как дальше жить? Думала Алька. Она бежала в угол сада, пряталась там в зарослях, плакала, и думала.
Алька уволилась с работы и уехала на всё лето в пионерлагерь вожатой, там её все уважали, дети любили, ей там очень нравилось. На втором месяце за ней стал бегать художник, подходил, разговаривал, приглашал к себе посмотреть его работы, у него была отдельная мастерская. Алька оставалась всегда с детьми, говорила, что ей некогда. Придумывала разные игры, поездки в горы, в цирк, в парк. Воспитательница была полной женщиной, ей не хотелось заниматься с детьми, она была довольна всеми затеями, что придумывала Алька:
–Ты по возрасту далеко от них не ушла, такой же ребёнок, как и они, поэтому им хорошо с тобой. Говорила она Альки. Алька учила их дружбе, взаимопониманию, доброте. В лагере намечался большой, общий праздник. Альке нужно было пойти к художнику забрать рисунки. Она тянула время, но он, увидев её, сказал, что только её отряда остались картинки:
–Пойдём заберёшь. Она зашла к нему в мастерскую, как будто в сказку попала. Здесь было много рисунков, набросков, так было здорово, столько новых, необычных вещей. Здесь было прохладно, пахло красками и сухой травой. Он показывал много рисунков и фотографий, он был ещё и фотограф. Открылся целый мир интересного и талантливого человека. Он был совсем не страшный, а наоборот очень милый. Рассказывал где он побывал, путешествовал, предложил чай с печеньями, время пролетело так быстро, вот уже и ночь. Алька собралась уходить, но он её не пускал, начал её обнимать, Алька вырвалась:
–Я очень ласковый, тебе понравится, не бойся.
–Нет.
–Ты меня давно мучаешь, ты мне давно нравишься. Он начал снимать свои брюки.
–Я не хочу силой, я хочу, что б ты сама захотела. Он снял рубашку.
–Я же видел, как ты смотрела на меня, когда рассматривала рисунки. Ты такая нежная, с тобой нельзя грубо, я хочу по обоюдному желанию. Он встал на колени, обнял ноги Альки.
– Милая, ты такая желанная, скажи, что я тебе тоже нравлюсь. Алька так боялась, она не знала, что ей делать, что говорить. Он ей совсем не нравился, он был старше её на 10 лет, и она его считала глубоким стариком. И вообще, сердце её было занято другим парнем, давно и на долго. Между тем, художник сменил тактику.
–Я человек уважаемый, я участвовал на выставках, объездил весь союз. За мной девушки молодые, красивые, как пчёлы на мёд, а я ещё выбираю, кто по интеллигентней, да почище, стою сейчас на коленях перед тобой и уговариваю. Ты кто вообще такая? Да я могу вообще и силой взять, ты меня уже замучила. Он встал с колен, зло и высокомерно посмотрел на Альку, Алька смотрела на него. Она тряслась от холода или от страха, особенно коленки вибрировали. Он обмяк, улыбнулся и потянул руки к Альки, чтобы повалить её на кровать:
–Милая.
–Я девушка, посажу. Его как током ударило, он резко опустил руки, улыбнулся, начал одеваться.
–А пойдем пить чай.
–Нет.
–Неужели. Неужели в нашем грязном, продажном мире, есть ещё такое чистое создание. Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолётное виденье, как гений чистой красоты. Он взял её на руки, она обняла его за шею. Он носил её по ночному лагерю, читал ей стихи, рвал ей цветы, кружил её и снова читал ей стихи, и снова носил её на руках. Больше она его в лагере не видела. А на следующий месяц, август, ей директор в работе отказал, сказал, что мы уже людей набрали.