Он немного отошел от своего шатра и теперь разглядывал сидящих в ложах, стоя рядом с оградой около помоста, где собирался простой люд. Блуждая взглядом по собравшимся, Бриан усмехался, видя знакомые лица норманнов, а также знатных дворян, которых он знал еще при французском дворе. Его цепкий взгляд быстро поймал приора Эймера, который располагался в ложе совсем рядом с принцем, и Седрика, негодующего все сильнее и сильнее всякий раз, когда очередной саксонский рыцарь валился на землю. И белокурую красавицу Ровену, которая могла бы послужить де Браси хорошим началом в его планах.
От его внимательного взгляда не укрылся и еврейский купец Исаак. Теперь же он был не один. Рядом с ним, крепко держась за его руку, сидела девушка…
Она привлекала внимание своим необычным восточным нарядом, но еще больше она привлекла внимание Бриана своими большими блестящими карими глазами, в которых была затаенная грусть. Ее покрывало было открыто. Было жарко и девушка, несмотря на возражения отца, все же на какой-то миг открыла лицо. Она чем-то напомнила ему погибшую Амаль. При этой мысли Бриану стало как-то не по себе.
Бриан застыл на месте. Храмовник даже не обратил внимания на ее богатый наряд, на драгоценности на ее шее. Он видел лишь ее глаза.
Бриан боялся пошевелиться или выдохнуть, чтобы не спугнуть это видение. Никогда он еще не видывал такой красоты, девушка на какой-то момент почувствовала на себе столь пристальный горячий взгляд. По какому-то странному стечению обстоятельств она посмотрела в ту самую сторону, где стоял Бриан.
Толпа немного заслоняла его одеяние. Она могла удивить лишь его черные с проседью волосы, его мощные широкие плечи, его темные, пылающие, устремленные прямо на нее глаза. Смущение, которое вспыхнуло в ней сначала, сменилось любопытством и еще одним каким-то необычным чувством. Внутри нее все сжалось, и она еле-еле нашла в себе силы, чтобы закрыть свое лицо от его пронзающего взгляда. Рыцарь, казалось, будто читал ее душу. От этого Ребекка пришла в смятение и не знала, куда ей деваться. Еще никогда она не встречала таких завораживающих и одновременно таких опасных глаз. Ей стало страшно, когда она все же смогла рассмотреть одеяние тамплиера.
Рыцарь, не отрываясь, продолжал смотреть на нее, сам он медленным шагом ступал мимо располагающейся низкой деревянной изгороди, не замечая людей, смотря поверх голов. Он видел лишь ее, а она, его. Это странное непонятное чувство, отдающее страхом, отныне поселилось в ее душе.
Но тут грянули трубы и музыка, возвещающая о начале нового поединка. Буагильбер поспешил к своему шатру, еще раз оглянувшись в ту сторону, где сидела кареглазая девушка.
***
На этот раз кто-то из саксов все же осмелился бросить ему вызов, и Бриан стал облачаться в доспехи. Наконец-то, он уже устал сидеть без дела в окружении своих оруженосцев.
Его любимый боевой конь был готов, нетерпеливо переступая с места на место в ожидании хозяина. Щит де Буагильбера был выложен сталью, на нем был нарисован родовой греб: черный ворон, несущий когтях череп, и девиз: «Берегись ворона».
Рыцарь, желавший вызвать самого грозного рыцаря на поединок, был тот самый молодой, никому не известный сакс. Исаак сумел разглядеть новые испанские доспехи и отличного боевого коня. Он улыбнулся, вчерашний незнакомец теперь сможет постоять за свою землю и честь предков.
На щите был герб: вырванный с корнем дуб и надпись на испанском «Desdichado», означавшая «лишенный наследства». Загадочный рыцарь не был никому знаком и никто так и не смог его узнать, шлем все это время закрывал его лицо и голову, не оставляя никакой возможности для догадок.
Молодой сакс стоял как вкопанный и не двигался до тех самых пор, пока Бриан де Буагильбер не выехал на ристалище в своем полном боевом вооружении.
Хотя, изначально Бриан не хотел биться с безымянным рыцарем, его терзали сомнения по поводу, был ли это король Ричард, но потом согласился. Ему не терпелось опрокинуть на зеленую английскую траву какого-нибудь саксонского выскочку. И теперь, кажется, его желание начинало сбываться. Ему было интересно сразиться с таким наглецом, который до того, как вызвать де Буагильбера, довольно ловко сшиб с коней самого Фрон де Бефа и де Браси.
Со всех сторон неслось его имя, норманны ликовали — выстоять против такого серьезного противника вряд ли кто-то мог. Тамплиеры уже не сдерживались и кричали свой боевой клич. Саксы притихли, не осмеливаясь нарушать творящуюся вокруг вакханалию нормандских рыцарей.
«За Храм! Deus Vult!», — неслось со всем сторон. Так хочет Бог…
Вороной конь, на котором сидел Бриан, нетерпеливо бил копытами, но умелая крепкая рука храмовника мгновенно успокоила разгоряченного, как и его хозяин, скакуна. Буагильбер опустил забрало. Еще через мгновение принц Джон махнул рукой, сенешаль дал сигнал, и зазвучали трубы, возвещающие о начале поединка.
Кони сорвались со своих мест, поднимая клубы песка и пыли, уносившие своих всадников, чтобы спустя несколько минут окрасить ристалище свежей кровью.
Бриан был намного опытнее и, очевидно, физически сильнее своего саксонского противника, даже его боевой конь смотрелся гораздо массивнее, чем боевая лошадь сакса. Никто не сомневался в победе рыцаря Храма, так как после первого же столкновения, переломав копья, сакс чуть не вылетел из седла. Но ему все же, каким-то чудом, удалось удержаться.
Снова зазвучали трубы, и снова противники понеслись во весь опор…
На этот раз неизвестному рыцарю повезло гораздо меньше — преломив копье, он остался безоружным. Храмовник тоже обломил копье, но он видел, несколько оно проскочило чуть дальше, чем щит саксонца, несколько осколков впились в тело рыцаря, немного крови проступило сбоку.
— Он же убьет его! — откуда-то раздался женский крик. Все затихли.
Бриан понял, что этому молодому отчаянному саксу осталось не так-то долго мучатся на этой грешной земле. Рана была опасной. Бриан спокойно ускакал на свое место и жестом приказал подать ему новое копье.
— Добей его! Добей эту саксонскую падаль! — с трибун, где сидели норманны и тамплиеры, снова раздались ободрительные крики поддержки в сторону Бриана де Буагильбера.
Храмовник снова опустил забрало, его темные глаза внимательно следили за фигурой сакса, тот еле держался в седле. Он многое перенял от восточных воинов, умело сочетая свое боевое искусство с восточными приемами, делая себя в любой схватке, практически неуязвимым. Бриан сделал себя непобедимым рыцарем.
— Что ж, ты сам выбрал свою смерть, мальчишка — подумал Бриан и пришпорил своего коня.
И в третий раз зазвучали трубы и противники понеслись навстречу друг другу, пронизывая, сквозь опущенные забрала, друг друга испепеляющими взглядами.
Столкновение было не сильнее предыдущих, безымянный саксонец опять приломил свое копье, но на этот раз, как и на турнире в Акре, неожиданно для всех, Бриан де Буагильбер оказался на песке ристалища. Подпруга его коня не выдержала и треснула, позволяя всаднику свалиться во всего маха вместе с конем.
Выпутаться из стремян и подняться на ноги было самым простым для храмовника. Вскочив на ноги, он вытащил свой меч и ножен. Замахнувшись на скачущего прямо на него саксонца, Бриан стоял как вкопанный, показывая всем своим видом, что он не желает отступать и считать себя побежденным. Саксонец остановил своего коня и тоже спустился, обнажая свой меч.
Принц Джон, опасаясь за страшные последствия подобного столкновения и не желая прогневить саксов, поспешил остановить поединок. Но это для Бриана ничего не значило. Он замахнулся на молодого саксонца и если бы не вовремя вмешавшийся маршал, который оттеснил разгоряченного рыцаря, тому бы пришлось несладко.
Разгневанный Буагильбер орал проклятия в сторону сакса, пока его пятеро оруженосцев и еще несколько рыцарей-тамплиеров не попытались удержать и увести в его шатер.