Green Century была транснациональной нефтяной корпорацией, чье пафосное в экологическом смысле название — «Зеленый век» — стало дополнительным источником неприятностей после аварии на одной из подводных скважин неподалеку от городишка Галф-Шорз в Алабаме. Нефти вылилось не так много, как после катастрофы c платформой Deepwater Horizen, но тоже порядочно. А тут еще это название! Телевизионные комики потешились вволю (Леттерман: «Что это такое — черно-зеленое и по уши в говне?»). Первый публичный отклик управляющего Green Century — «Мы вынуждены брать нефть там, где она есть. Нам казалось, что люди это понимают» — прозвучал жалко, и по интернету мгновенно разошлась карикатура с этими словами под изображением управляющего, из задницы которого бил нефтяной фонтан.
Пиарщики из Green Century обратились к Market Forward, своим давним партнерам, со свежей и, на их взгляд, замечательной идеей. Они предложили поручить проведение кампании по смягчению последствий аварии какому-нибудь маленькому южному агентству: тогда, мол, никто не обвинит их в том, что они хотят успокоить американский народ устами все тех же нью-йоркских прохиндеев. Особенно беспокоило нефтяников мнение той части американского народа, которая обитала в южных штатах и которую эти нью-йоркские прохиндеи, очевидно, именовали на своих модных вечеринках не иначе как тупыми провинциалами.
Очередь двигалась медленно. Уилсон взглянул на часы: без пяти двенадцать. Волноваться нечего, — сказал он себе, — но в душе у него уже шевельнулась тревога.
В двадцать минут первого он наконец уселся в такси Jolly Dingle. Ему страшно не хотелось тащить свой отсыревший чемодан в шикарное офисное здание на Манхэттене — это выглядело бы уж слишком по-деревенски, — но все шло к тому, что закинуть его в отель будет некогда.
За рулем такси, ярко-желтого минивэна, сидел меланхоличный сикх, увенчанный гигантским оранжевым тюрбаном. У заднего стекла болтались закатанные в акрил фотографии его жены и детей. Приемник был настроен на нью-йоркскую новостную станцию 1010WINS, и ксилофонная дробь ее назойливых позывных стучала по мозгам каждые двадцать минут.
— Сегодня очень плохой движений, — сказал сикх, когда они ползли к выезду из аэропорта. Похоже, в плане беседы это был предел его способностей. — Очень-очень плохой.
Манхэттен был еще далеко, а дождь постепенно усиливался. Уилсон чувствовал, как его соломенная подстилка становится тоньше с каждой остановкой и с каждым крошечным рывком вперед. Ему отвели на выступление всего-навсего полчаса. Найдут ли для него другое окошко, если он опоздает? Скажут ли: «Коллеги, среди четырнадцати маленьких южных агентств, которые хотят выйти с нашей помощью на большую сцену — рождение новой звезды и так далее, — только одно имеет документально подтвержденный опыт разруливания неприятных ситуаций, связанных с экологическими нарушениями, и это Southland Concepts. Поэтому давайте не будем оставлять мистера Уилсона за бортом из-за какого-то пустячного опоздания!»?
Конечно, они могут так сказать, но с учетом всех обстоятельств, — думал Уилсон, — вряд ли. Сейчас им надо как можно скорее заткнуть всех этих экранных шутников. Выставить провинившуюся компанию в хорошем свете. Тут самое важное — правильный план действий по ее реабилитации, но план-то есть у каждого. Нет, он должен попасть на встречу вовремя.
Четверть второго. Коли уж прижмет невезуха, так не отпустит, — подумал он. Ему не хотелось вспоминать эту присказку, но он ее вспомнил. — Пока не польются слезки.
Перед туннелем, ведущим в деловой центр Манхэттена, он подался вперед и спросил сикха, сколько примерно еще ехать. Оранжевый тюрбан уныло качнулся из стороны в сторону.
— Не могу сказать, сэр. Очень плохой движений.
— Полчаса?
Наступила долгая пауза, затем сикх сказал: «Возможно». Это тщательно подобранное утешительное слово дало Уилсону понять, что ситуация близка к критической.
Брошу этот чертов чемодан у дежурного секретаря Market Forward, — подумал он. — Не тащить же его в зал для совещаний. Он снова наклонился и сказал:
— Не надо в отель. Отвезите меня на Парк-авеню, номер двести сорок пять.
Туннель был кошмаром клаустрофоба: дерг — стоп, дерг — стоп. На шоссе за ним оказалось не лучше. Из минивэна Уилсону было отлично видно печальное зрелище впереди. Однако на Мэдисон стало чуть полегче. Он поспеет ровно к назначенному часу, — подумал Уилсон, — конечно, расчет был другой, но, по крайней мере, можно будет обойтись без унизительного звонка с извинениями. Вовремя он решил плюнуть на отель!