— Вы — безумец! — провозгласил Дос Сантос, глядя на пирамиду.
— Нет, — покачал я головой. — Отсутствие монумента может быть в. своем роде само по себе чем-то вроде монумента.
— Монумента в честь Конрада Номикоса? — засмеялся веганец.
— Нет, — вмешалась Красный Парик. — В такой же мере, как помимо искусства созидания существует также искусство разрушения. Я думаю, он как раз в нем и собирается преуспеть. Он изображает из себя нового Калигулу. Похоже, я даже начинаю понимать почему!
— Благодарю вас, — поклонился я.
— Я вовсе не одобряю это, хотя актеры с любовью играют свою роль.
— Любовь — это отрицательная форма ненависти, — пожал я плечами.
— Я умираю. Египет умирает, — нараспев произнесла Эллен.
Миштиго рассмеялся.
— Вы более трудный человек, Номикос, чем я. Нельзя было даже такого предположить. Но вы вовсе не незаменимы.
— Ну, так попробуйте уволить Гражданскую службу, в том числе и меня.
— Это может быть легче, чем вы думаете.
— Посмотрим.
— Обязательно!
Мы снова повернулись к пирамиде Хеопса. Миштиго принялся за свои записи.
— Мне хотелось бы, чтобы вы лучше смотрели на все происходящее через… Вообще, давайте пока покинем это место. Наше присутствие мешает работе и тем самым вызывает напрасную трату драгоценной для нас пленки. Как только фильм будет готов, я обязательно приглашу вас на первый просмотр.
— Да. Я посмотрел все, что хотел. Давайте вернемся в гостиницу. Мне хочется побеседовать с кем-нибудь из местных жителей. — Он немного помолчал, а потом, будто размышляя, добавил: — Мне хотелось бы посетить Луксор, Карнак и Долину Царей раньше, чем это предусматривается графиком. Я надеюсь, что вы еще не начинали демонтаж этих заповедных мест?
— Пока еще нет.
— Хорошо. Значит, мы должны побывать там, опережая ранее составленные графики.
— Только бы не оставаться здесь, — устало произнесла Эллен. — Эта жара сводит меня с ума.
По дороге на постоялый двор Диана спросила у меня:
— Вы действительно имели в виду именно то, что говорили сегодня?
— В определенном смысле. Для меня это естественно.
— И как же вы относитесь ко всему этому?
— Совершенно спокойно.
Выражение ее лица изменилось: оно стало забавным…
5
Наша феллука скользила вдоль величественного вида колоннады Луксора. Миштиго сидел ко мне спиной, не отрывая глаз от этих колонн, и время от времени записывал на диктофон свои впечатления.
— Позвольте рассказать вам о боадилах, — сказал я.
— Где мы высадимся на берег? — спросил у меня Миштиго.
— Примерно в миле выше течения. Мне очень хочется рассказать вам кое-что о боадилах.
— Я знаю, что это такое. Нечто вроде помеси удава с крокодилом, не так ли? Я уже не раз упоминал, что изучил все, что есть на вашей планете.
— Читать о них — это одно…
— Но я видел их и живыми. В земном парке на Галере имеются четыре экземпляра животных.
— … а видеть их на свободе — совсем другое дело.
— Вы и Хасан располагаете полным арсеналом. У вас за поясом три гранаты, у Хасана — четыре!
— Гранатой нельзя воспользоваться, когда боадил окажется рядом с вами. Это будет скорее самоубийство, а не самозащита. Да и передвигаются они довольно быстро!
Он наконец обернулся ко мне.
— А чем вы пользуетесь в таких случаях?
Я вытащил оружие, которое всегда стараюсь иметь под рукой, когда попадаю в тропические области Земли.
Он внимательно осмотрел его.
— Как оно называется?
— Это автомат. Он стреляет метацианидовыми пулями. У них сила удара не менее тонны. Точность стрельбы небольшая, но в этом и нет необходимости. Прототипом этого оружия является «Шмайсер» — огнестрельное оружие двадцатого века.
— Он довольно громоздкий, — недоуменно заметил Миштиго. — Неужели с его помощью можно убить боадила?
— Если посчастливится, — усмехнулся я. — У меня есть еще парочка пуль в одной из коробок. Хотите одну?
— Нет, благодарю вас. — Некоторое время он молчал, а затем произнес: — Но вы все-таки расскажете все вам известное о боадилах? Тогда, когда я наблюдал за ними, они почти не высовывались из воды и казались весьма медлительными.
— Так вот… Голова этого зверя напоминает голову крокодила, только больше. Длина около двенадцати метров. Способны сворачиваться в огромный шар, ощетинившийся массой зубов. Они проворны как на суше, так и в воде. И наконец, у них множество маленьких ножек с каждой стороны, что обеспечивает им такую…