Я скользнул в воду, теплую, как ласки прекрасной женщины. И почувствовал себя композитором, создающим сложный контрапункт разных голосов.
20
Элейн Дамоне по-прежнему находилась в своей спальне. Она одевалась и делала это не торопясь. Многие женщины обожают проводить массу времени, вертясь перед зеркалом, а Элейн готовилась к выходу так тщательно, точно собиралась на голливудский прием. Правда, когда она наконец появилась, на ней была блузка в лимонный горошек и розовые брюки, зато пара не бросающихся в глаза старинных украшений могла подсказать знатоку светских условностей, что перед ним настоящая леди из общества.
— Можете позавтракать, — бросила она холодно. — Немного поздновато для завтрака, но все же.
— Разве чтобы заморить червячка, — согласился я добродушно. — Но сначала мне нужно позвонить. Один мой знакомый — завсегдатай бильярдной, где собирается много всякого народа, в том числе и кое-какие отбросы общества, думаю, он может быть мне очень полезен.
— Возможно, — заметила она без малейшего интереса. — Когда позвоните, приходите на кухню, вы знаете, где она.
Я набрал номер заведения Макса, намереваясь поговорить с Джоуи Позо, но ответил мне не Макс. Кто-то незнакомый попросил подождать, затем в трубке послышался глухой голос Макса Слоувана:
— Майк! У нас неприятности. Я пытался дозвониться тебе все утро. Приезжай немедленно, тут полно полицейских, и они хотят поговорить с тобой.
Я медленно положил трубку на рычаг аппарата и некоторое время сидел, уставясь прямо перед собой невидящим взглядом и с гулко бьющимся сердцем. Вернулась Элейн и что-то сказала мне, но звук ее голоса плохо доходил до меня.
— Извините, — говорила она, — но напоминаю, что вы выполняете для меня работу, за которую я вам плачу. Если намерены пренебрегать своими обязанностями, лучше нам расторгнуть наши отношения. Если уж вам так необходимо все время где-то пропадать, имейте любезность периодически звонить мне и узнавать новости. И прошу вас, ни слова горничной. О наших делах вы будете разговаривать лично со мной.
Я устало кивнул:
— Да, я позвоню. Детективное агентство Дайм никогда не дремлет. Иногда попадает впросак и дает прикончить своих клиентов, но не дремлет, это уж точно. Мой нюх подсказывает, что на сей раз нам повезет.
— Да, интуиция и все такое, знаю. Прошу только не забывать звонить мне, — отозвалась Элейн ледяным тоном.
21
Холодный сквозняк, насквозь продувавший бильярдную Макса, не понравился мне, но я уже заранее смирился со всем, что предстояло там увидеть, как только разглядел у входа две патрульные машины полиции и машину скорой помощи, дверцы которой как раз закрывал какой-то человек в белом халате. Из другой машины выходили фотографы с аппаратурой. Повсюду сновали деловитые полицейские агенты, а потом я заметил и судью Поссера.
Макс стоял у бильярдного стола. Бледный, как смерть, он никогда еще не казался мне таким старым. Дежурный полицейский осмотрел меня беспокойным и подозрительным взором, но когда Макс объяснил ему, что его шеф хотел поговорить со мной, пожал плечами. Я прошел мимо ряда темных и мрачных, как могильные плиты, игровых столов к тому из них, возле которого толпились полицейские и специалисты в штатском. Это был стол Джоуи Позо. На сукне мелом был обведен контур верхней половины человеческого тела, немного гротескный, с одной рукой, вытянутой вперед, и со странно оттопыренным указательным пальцем, посередине расплылось зловещее темное пятно, а вокруг в беспорядке лежали бильярдные шары.
Один из людей у стола представился как капитан Агло — он хотел задать мне ряд обычных вопросов, принятых в таких случаях. Толстячок-коротышка, одетый в строгий серый костюм с жилетом, Агло отвел меня в сторону, заботливо придерживая под руку, точно я был новичком-матросом в приступе морской болезни, и усадил на стул. Я машинально нашел сигарету, сунул ее в рот и закурил.
— Он был вашим другом? — участливо спросил капитан. Его приятный мягкий голос вызывал горячее желание исповедаться.
— Мы познакомились во Франции, в Нормандии. Он был в моем взводе. Радиотелеграфист.
— Макс Слоуван сказал, что вчера вы зашли сюда после очень долгого перерыва. По-моему, странное совпадение. Зашли поболтать со старым приятелем, и вот его застрелили.
Некоторое время мы пристально смотрели друг другу в глаза, потом он приподнялся на своем стуле, достал сигару и попросил прикурить. Затем вытащил из кармана маленький конверт.
— Это личные вещи потерпевшего. Ничего интересного. Невозможно понять, кто в него стрелял, за что и почему.