— Я могу быть ещё нужным. Дай мне шанс попытаться хоть как-то исправить ситуацию, — вмешался Джон, подавляя эмоции насколько ему это было под силу. — Я знаю откуда они следили за нами, и я уже видел их, в отличии от вас.
— Почему тебя не убили? — сухо спросил Блейк.
— Их лидер сказал, что я его заинтересовал. Не знаю, чем.
— Тем, что готов всех предать.
Каждое его слово для Джона воспринималось как игла, которая впивается в его тело всё глубже.
— Раз ты его заинтересовал, пойдёшь с нами в качестве заложника.
***
Джон не мог унять дрожь в руках. Октавия сунула ему в руки кружку с водой. Она показалась очень тяжелой для Джона. Он дрожащими руками поднёс её к пересохшим
губам и приложил усилия, чтобы сделать несколько глотков. Эти несколько глотков жидкости с привкусом меди словно волшебным образом прибавили Джону физических сил. Хоть и морально он был заметно разбит: с потухшим мёртвым взглядом, мешками под глазами, и разве что на лбу не написано «Добейте меня». Может эту надпись Беллами и видит?
Пока остальные в лагере готовились к встрече с землянами, Октавия сидела возле Джона на лавке. Она промывала лицо Джона чистым лоскутком ткани от грязи и крови. После чего, промочив ткань спиртом, провела по сбитым скулам и по распухшим разбитым губам Джона. Раны, зашипев от боли, тут же дали о себе знать. Но несмотря на это, Джон оставался погружённым в себя. У него снова пронеслись последние события перед глазами. Кажется, удар от Блейка был более болезненным, чем от землянина. И точно не потому, что землянин оказался более милосердным. Когда Джон встретился лицом с дорогой после удара Беллами, он не чувствовал, как ныла челюсть, как боль сковала половину лица, ударив в голову сильным импульсом, как из онемевших губ хлынула кровь. Всё это заглушала невыносимо скулящая и давящая тяжесть внутри него. Сейчас эта тяжесть вернулась. Озлобленное лицо Блейка застыло перед глазами Джона, и сердце пропускает удар.
«Я снова не в милости у короля». Эти мысли пронеслись бы с некой иронией у Джона раньше, но сейчас в них звучала убийственная тоска. Он даже не пытался усмехнуться внутри себя, как делал прежний Джон, чтобы защитить себя от душевных терзаний. Всё стало бессмысленно теперь, как и его броня. Срок годности сучьей натуры иссяк. Теперь он один на один с непривычной ему ранимостью, с обнажёнными ранящими чувствами, с желанием выбросить себя за борт ковчега в космосе.
— Ему нужно время, — Октавия попыталась вырвать Джона из размышлений, из-за которых он слабо напоминал живого человека. — Злость пройдёт и тогда, может быть, до него можно будет достучаться. Он упёртый баран! При чём излишне импульсивный баран, сам знаешь. Поэтому нужно дождаться, когда он готов будет слышать.
— Я всё потерял, — тихо произнёс Джон, слабо шевеля губами, словно говорил сам с собой, по-прежнему оставаясь погружённым в себя. — Я потерял его.
Октавия накрыла руку Джона своей. Лёгкое прикосновение вернуло парня в реальность. Он посмотрел в сочувствующие ему глаза и лишь почувствовал себя невыносимо жалким. Октавия и сама не была уверена, что брат когда-нибудь примет Джона как друга. Поэтому она лишь пыталась облегчить страдания Мёрфи, говоря о том, что не всё потеряно. Джон это понимал и был благодарен ей. В одиночку против Беллами у него не было бы шансов. Если бы кто-нибудь не спасал его от Блейка, он бы был убит им ещё давно.
В поле зрения Джона появилось несколько фигур с винтовками в руках и полной боевой готовности.
— Мы пойдём выяснить представляют ли эти люди угрозу для нас, — прозвучал решительно настроенный голос Беллами. — Возможно, нам удастся договориться. Стрелять исключительно в случае нападения. Война нам не нужна. Самое главное — защитить код. Ничего важнее него быть не должно. Я вместе с Мёрфи пойду вперёд. Вы за нами, держа дистанцию. Земляне не должны воспринять это как нападение. Мёрфи отведёт нас туда, где видел их в последний раз.
— А насколько велика вероятность, что он не в сговоре с землянами и то, что он не отведёт нас в ловушку? — недоверчиво отозвался Монти.
— Если это будет ловушка, я лично убью его, — равнодушно ответил Блейк.
Джон сглотнул, глядя на него, не из-за страха смерти, а от утраты, утекающей последней каплей, надежды на его светлое будущее, где Блейк не жаждет его убить.
— Вы разделитесь, — продолжил Беллами. — Одни пойдут с правой стороны от нас, другие с левой. Мёрфи указал путь, по которому вы останетесь незаметными.
— Поверим Мёрфи, — пренебрежительно произнёс Миллер. — И ты это серьёзно, Беллами?
— Лучшего плана у нас нет. Преимущество на их стороне, в любом случае.
— Я пойду с вами, — встряла в разговор Октавия, бросая брату вызов.
— Нет. Ты пойдёшь с остальными по безопасному пути.
— Я иду с вами, Беллами. Это не вопрос, — настояла девушка. — Я не доверю тебе Мёрфи. Кто-то же должен его защитить от тебя.
Джон все ещё не устал удивляться: она за него готова рвать и метать, а он не знал, как реагировать на это.
Отговорить девушку у Беллами не получилось. Она не менее упёрта, чем её братец.
— Думаю, что выдвигаться нужно вечером, чтобы вам было проще укрыться от глаз землян. Слишком в удобной позиции они находятся.
— И что будем делать с ним до вечера? — Миллер указал на Джона.
— Свяжите его, — сухо ответил Блейк, не удостоив Мёрфи даже коротким взглядом, словно его среди них вообще нет.
Джон закатил глаза с недовольством: — Я никуда не убегаю.
Миллер толкнул его в спину и резко произнёс: — Пошли.
Уходя, Джон смотрел в сторону Беллами и думал о том, как всё глупо. И хоть ему хотелось кричать о том, что Блейк не прав насчёт него, но он понимал, что его не услышат. Это будет крик в пустоту — жалкий и забитый крик.
Миллер привязал Джона на одной из террас, ниже их лагеря на несколько уровней, чтобы за ним было легко наблюдать в любой момент и с любой точки лагеря. Джон не сопротивлялся и позволил себя связать, несмотря на то, что верёвки грубо впились в его руки за спиной. Боль мало что меняла в этой ситуации, Джон и без неё чувствовал себя далеко не прекрасно. Он безнадёжно смотрел в пустоту, словно не обращая внимания, что с ним делают.
— Я как-то тоже не в восторге, что придётся довериться тебе, — начал Миллер.
— Я не задница Брайана, чтобы ты был от меня в восторге, — безэмоционально ответил Джон.
Ему было плевать, что думает о нём Миллер. Но сама ситуация, что его связывают, как врага, по приказу Беллами, была достаточно болезненной. И как бы он не хотел это скрыть за циничной ухмылкой, наполненный болью, взгляд выдавал его подавленное состояние настолько, что Миллер не ответил ему грубостью, а лишь неодобрительно глянул в его сторону. Закончив связывать руки Джона к железному столбу, Миллер остановился перед ним и продолжил:
— Хоть мы и привезли тебя сюда насильно, ты не был заложником здесь, и ты остался жив. Думаю, это стоило той благодарности, чтобы не сдавать нас землянам. Не знаю зачем Беллами доверился тебе и не закрыл тебя где-нибудь сразу, как мы прибыли на остров.
— Кажется, ты уже выполнил приказ короля. Можешь идти, — язвительно произнёс Джон.
Он не собирался никак оправдываться перед Миллером. Этот тип для него ничего не значит. Он не Беллами, которому Джон больше всего хотел донести свою невиновность. Хотя его вина была. Он знал, что всё это будет, что ему не избежать ненависти от парня и всё равно рассказал землянину про код. Но Джон не жалеет об этом ни на минуту, какую бы боль сейчас не испытывал.