— Так и знал, что меня здесь никто не слушает, — послышался голос Беллами с легкой нотой недовольства.
У Джона всё внутри оборвалось, будто он сиганул с обрыва. Ему показалось, что он уже окончательно сошёл с ума и слышит голос парня у себя в голове. Но ошарашенные лица друзей заставили его обернуться. Блейк шёл, как ни в чём не бывало, словно с прогулки, только слишком уставший. Октавия бросилась в объятия брата, и парень расплылся в теплой улыбке. Ребята окружили его с дружескими объятиями. Кажется, здесь каждый мог себе это позволить, кроме Джона. Как бы он не хотел сейчас кинуться на шею Беллами, прижаться как можно теснее и забыть о существовании всего мира — он этого сделать не мог. Оставалось пялиться на то, как это делают другие, и подавить своё желание, сжимая до боли руки в кулаки. То, что Беллами уже открыто не показывает свою ненависть к Джону, ещё не говорит о том, что тот простил его и принимает за друга, как остальных. Эти мысли сковывали Джона по рукам и ногам, словно цепью под кожей.
— Кто-нибудь скажет мне, что же произошло? — поинтересовался Беллами.
— Все остались из-за одного мятежника, — оправдывался Миллер. — Их было двое, но активен был один.
Блейк посмотрел на Джона, сразу поняв о ком речь:
— Как ты заставил всех остаться?
— Лучше тебе не знать.
Джон изменился. До появления Беллами, он держался самоуверенно и неотступно, а теперь он был слишком спокоен и сосредоточенно сдержан. Беллами задержал свой взгляд на нём, словно о чём-то задумавшись. Для Джона эти несколько секунд были всё равно что пыткой. Он не знал, как себя вести и куда себя деть.
— Почему так долго, Беллами? — влезла Октавия и спасла Джона от пристального взгляда брата.
— Мы долго не могли прийти к соглашению, — отрешённо ответил Беллами, провалившись в свои мысли. Джон заметил тревогу в его глазах. Что-то было не так.
— И всё-таки получилось? — спросил Монти.
— Не совсем. Мне дали время на размышление.
Лица присутствующих накрыло разочарование, а Джона лишь беспокойство. Беллами продолжал уставшим голосом:
— Мы обговорили условия, по которым мы вступим в мирные отношения, и они не станут нападать на нас и разглашать информацию о коде. Но появились и спорные условия. Это мы обсудим позже. Сейчас я хочу прийти в себя после дороги и хотя бы немного поспать.
— Но что за условия? — нетерпеливо спросил Миллер.
— Нейтан, потом. Я реально задолбался.
Вид у Беллами был, действительно, измученный и сонный. Что ещё больше вызывало желание у Джона прижаться к нему, ведь тот выглядел непривычно спокойным и мягким.
***
Блейк скрылся в своём доме на несколько часов. Всё это время Джона мучили вопросы о том, что произошло и из-за чего так озадачен Беллами. Но ему нужно было дать отдохнуть. Только ближе к закату, Джон осмелился подойти к дому Блейка, чтобы позвать на ужин, который сам же старательно приготовил. Но он остановился у двери, не решаясь зайти, так как услышал голос Октавии:
— Ты чем вообще думал, когда приказал нам бросить тебя? Ты понимаешь, что если бы не Мёрфи, то ты бы умер здесь?
— Что ж, он упустил шанс сбежать от меня, — послышался ухмыляющийся голос Блейка.
— Ему это теперь не нужно. Хотя ты то ещё дерево.
— Дерево? В каком смысле? — озадаченно спрашивал парень.
— Дуб! Потому, что только «дуб» мог бы додуматься до такого идиотского плана! Не говори мне, что это ты им предложил меня усыпить? — раздражённо говорила Октавия.
— Давай закроем тему. Вы всё равно остались на острове.
— Хорошо. Тогда может объяснишь, что такого ты не можешь дать землянам ради защиты кода? Ты же говорил, что важнее него у нас быть ничего не должно.
Беллами выдохнул и сменил тон на серьёзный:
— Первое, что спросил их командующий у меня так, это выжил ли Мёрфи. Он хочет, чтобы мы отдали им «предателя».
Джон замер, пытаясь заставить себя поверить, в то, что слышит.
«Он продаст тебя с потрохами, если потребуется».
Землянин говорил именно об этом. Сердце в груди Джона забилось в бешеном ритме, словно пыталось сломать рёбра. Слишком несправедливо по отношению к нему. Для Беллами защита кода означает спасение всего человечества, а Джон один, не особо нужный, человек. Как говорил землянин: «Ты не будешь его великой жертвой».
— Зачем он им? Он ничего им не сделал, — звучал полный непонимания голос Октавии.
— Меня заверили, что его не убьют.
— Но тогда зачем он им нужен?
— Не знаю. Могу лишь предположить.
— И ты взял время на размышление? Ты серьёзно собираешься над этим думать? — произнесла девушка, упрекая брата.
Осознание происходящего сдавило горло Джону, страх и несогласие перекрывал кислород. Осознание того, что к нему относятся как к вещи, которую можно на что-то обменять, било под дых. Джон не впервые чувствует себя ненужным, но сейчас это ощущается по-особенному болезненно. Он срывается и заходит в комнату со словами:
— Так отдай меня им. Я вас предал — мне отвечать.
Беллами ошарашенно смотрел на парня. Джон, конечно же, всем своим нутром чувствовал отрицание и нежелание идти к тому сумасшедшему землянину. Но ему было так больно от мысли, что Блейк мог бы дать на это своё согласие, что уже было и плевать на то, что с ним сделают дальше. Зато, он мог надеяться, что хотя бы так искупит свою вину за предательство перед Беллами.
— Ты охренел совсем? — отозвался грубый голос Блейка.
Парень пытал суровым взглядом Джона. И тот ответил недоумением во взгляде: «Что опять не так?»
— Я и не думал об этом, — продолжил Беллами.
Сначала Джону показалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Беллами так уверенно и серьёзно смотрел ему в глаза, что сомнения унесло прочь из его головы, уступив место облегчению и некоторому удивлению.
— Сколько у нас времени? И что ты тогда планируешь делать дальше? — вмешалась девушка.
— Временные рамки землянин не обозначил. Мы свяжемся с Аркадией, как закончится шторм в океане и сможем уловить связь. Мы предупредим о том, что возникли проблемы. Возможно, нам дадут координаты другого места. Придётся отплыть с острова.
Октавия удовлетворительно кивнула, а после глянула на парней и, слегка улыбаясь, вышла из комнаты. Джон всё ещё приходил в себя и не мог поверить, что ради него собираются покинуть остров. Беллами осмотрел парня и подошёл ближе к нему.
— Это откуда? — спросил Блейк, слегка прикоснувшись пальцами к следам на шее Джона.
Джон вздрогнул от прикосновения, съежился от волнения внутри себя, с трудом заставляя себя выглядеть снаружи непринуждённым. Но получилось у него не очень: он прикрыл глаза, нервно сглотнул, попробовал ответить Блейку, но вышло не сразу, так как мысли разбежались в разные стороны. Кажется, он вообще не мог думать, когда Беллами к нему хоть как-то прикасался. Он думал только о том, что чувствует сейчас тепло его пальцев на своей шее, пытаясь всеми силами подавить желание прикоснуться к нему в ответ. Беллами увидел, какую реакцию вызвал у парня своим невинным прикосновением и убрал руку. Ещё немного помявшись, собирая мысли назад в голову, Джон ответил:
— Это после того, как меня навестил их командующий этой ночью.
Беллами с резко разозлившимися видом требовательно произнёс:
— Что он тебе сделал?
— Ничего, — насторожившись реакцией парня, ответил Джон. — Лишь сказал, что я должен прийти к нему в лагерь, вместо тебя.
— И ты собирался пойти? — уже более спокойно, но отчитывающим тоном, спросил Блейк.
— Это могло спасти тебя…
Джона прервал твёрдый приказной тон парня: — Не вздумай, ни при каких условиях, туда направляться. Ты меня понял?