Немного отдалившись от поселения, Джон увидел лежавшего на земле без сознания лучника, возле которого остановился Блейк:
— Он ещё жив. Но если от него избавиться, то живы будем мы.
— И чего ты ждёшь? — Джон вопросительно глянул на парня.
— Убить человека во время боя одно, а вот пока он в отключке… — неуверенно начал Беллами.
— Так мы дождёмся пока он очнётся, чтобы его прикончить? Так гуманнее? Или ты хочешь, чтобы это сделал я? — резко высказался Джон, желая поскорее покончить с этим всем.
— Может возьмём его в качестве пленника?
— Чтобы нажить ещё больше проблем? Либо мы его, либо он нас. Выбирай, — нетерпеливо подгонял его Мёрфи.
Беллами посмотрел на него с явно неготовым убивать взглядом. Джон вымученно выдохнул, опустился перед лучником на колени и быстрым движением руки, не на секунду не задумавшись, всунул нож ему в артерию, выпустив кровь. После он поднял взгляд на парня, который смотрел с легким замешательством на происходящее.
— Одним землянином меньше, — безразлично произнёс Джон, вставая с колен. — Можешь не благодарить, что избавил тебя от мук совести.
— Тебя она мучить не будет, верно? — укоризненно задал скорее риторический вопрос Блейк.
— Неа. Я сделаю всё, чтобы выжить. А ты?
— Если бы я мыслил также, то просто отдал бы тебя землянам.
— Уже жалеешь, что поступил иначе?
Джон посмотрел в глаза парня, в надежде не встретить в них агрессию. Привыкнуть к их сотрудничеству было не просто.
Беллами скорчил недовольную гримасу:
— Когда ты уже поймёшь, что я не жертвую своими людьми.
Джон в ответ улыбнулся. Кажется, это именно то, что он хотел услышать. Он не чужой для Беллами. Сейчас Блейк это даже озвучил.
В лагерь они вернулись, когда во всю пекло солнце. Беллами рассказал обо всём обеспокоенным друзьям, выслушал претензии о том, что не предупредил их, и успокоил тем, что сражаться им больше не с кем, а если придётся, то преимущество будет на их стороне. Устроить поджог лагеря землян и был планом Беллами, который отвлёк бы землян и выкрал им время, чтобы переждать шторм. Но на самом деле, он помог понять, что угроза не была такой серьёзной, как казалась.
***
— Любовь была жестока и безжалостна ко мне. Она пробивала мою грудь копьём. Била под дых. Заставляла извиваться в судорожной боли. Ломала кости, сбрасывая с обрыва. Калечила игловым дождём. Убей меня, если не кем больше размениваться. Убей меня, если винишь меня во всём и веришь, что тебе станет легче. Я лучше умру, чем больше тебя никогда не увижу, — шептала Октавия, пока перевязывала Джону рану, избавляясь от пропитанных кровью бинтов с его тела. После ласкового приёма землянина рана вновь сочилась и неприятно отзывалась ноющей болью.
— Умеешь ты поддержать, Октавия, — обречённо ответил Джон.
— Это слова из песни Джаспера.
— Не особо он позитивный парень теперь, — отозвался Мёрфи с легким разочарованием в голосе, хотя и прекрасно понимал его.
— Иногда, если хорошенько пострадать - после можно испытать облегчение.
— Тогда бы я давно знал, что это такое.
— Это лишь временный эффект, который олицетворяет скорее опустошение из-за усталости от эмоций и боли.
— А это мне уже знакомо.
— Из вас вышла отличная команда. Не знаю, как ему удаётся, но Беллами явно хорошо на тебя влияет, — ухмыльнулась девушка и потрепала Джону волосы.
— Только не уверен, что это хорошо для меня.
— Для меня точно хорошо, — с усмешкой сказала Октавия. — Он со своей опекой может переключиться на кого-нибудь другого.
— На меня? Ты сейчас не шутишь? — иронично отозвался Джон.
— А что сейчас, по-твоему, происходит?
— Благодарность за то, что спас тебе жизнь. Ну или мало ли, что там у Беллами в голове творится.
— Вот! Скорее всего, оба варианта. Но, я думаю, из него выйдет неплохой парень в отношениях.
— Я об этом уж точно никогда не узнаю, — сухо протянул Джон, стараясь звучать не слишком жалко и безнадёжно.
— Тебе бы побольше уверенности, Мёрфи. Мой брат не ради каждого человека готов устроить пожар в целом поселении землян.
Джон только после этих слов задумался о том, что Беллами пошёл на открытые военные действия только чтобы спасти его. Был большой риск, но это его не остановило. Видимо, Джон, действительно, стал для него так же важен, как и остальные. До осознания этот факт доходил кусками.
— Что хотел от тебя землянин? — поинтересовалась Октавия, закончив перевязывать Джона и присев рядом с ним.
— Хотел почувствовать себя властелином мира.
— И ты грохнул его за то, что он метил на твою должность?
— Тонко подмечено, — усмехнулся Джон. — Но нет. Грохнул я его за то, что он засунул свой язык мне в рот.
— Ты серьёзно?
— А что мне уже от тебя скрывать?
— Он оказался всего навсего извращенцем? Это так разочаровывает. Нам угрожал мужик с недотрахом, — насмешливо произнесла Октавия.
— Я бы не стал недооценивать мужиков с недотрахом. Они на многое способны.
— Из личного опыта знаешь?
— Хах. Знаешь что? Молчала бы! Я что-то твоего землянина здесь не наблюдаю, — отбил Мёрфи.
— Его зовут Линкольн, — прошипела Октавия и бросила на парня строгий взгляд.
В нескольких метрах появился Беллами. Джон выпрямил спину и ощущение расслабленности тут же покинуло его. Блейк, заметив сестру и Джона, подошёл ближе. Он посмотрел на окровавленные бинты рядом с Октавией и обратился к Джону.
— Ты как? В порядке?
Октавия хмыкнула и, вставая с лавки, шепнула в ухо Джону:
— Опека.
После девушка быстро удалилась, оставляя парней один на один.
***
Дни проходили спокойно и беззаботно. Земляне не давали о себе знать. А Беллами с Джоном не разу и не заговорили о произошедшем накануне. Все их разговоры сходили к чему-то нейтральному и не важному. Да и говорить они стали реже. Особенно это было заметно по их совместному караулу. Раньше во время их дежурства они без умолку могли легко и непринуждённо говорить об острове, о земле и о разных мелочах, не вспоминая про прошлое на ковчеге и войну — не думая ни о чём плохом. Теперь же, если и заходил о чём-нибудь разговор, то быстро подходил к концу.
Чувствовалась странная неловкость между ними, которая исходила от Беллами. Джон понимал почему, и ненавидел себя за то, что решился раскрыть свои чувства перед ним. Теперь Блейк наверняка чувствовал за них ответственность, и чувствовал себя дискомфортно из-за того, что не мог дать Джону то, чего он хочет. Хотя на самом деле всё, чего от него хотел Джон, он уже получил — признание его своим человеком. На свою мечту о чём-то большем между ними Джон смотрел трезво, отключая «розовые мозги». Он понимал, что они умрут в его фантазиях. Пока что он не мог заставить себя не желать близости с Беллами — как духовной, так и физической. Но надеялся, что пройдёт время, и его страсть рассеется. Вот тогда ему было бы легче: он бы чувствовал себя по-настоящему счастливым рядом с ним, ведь мог бы просто любить его как человека, а не думать о том, как хочет испытать его ласку.
Джон смотрел на Беллами и чувствовал будоражащее желание снова почувствовать вкус его губ. Парня ужасно бесило то, что он не помнил этот вкус. Прошлый поцелуй был таким мимолётным, разбавленный алкоголем, невнятным волнением и неожиданностью для него самого. Это сладостное желание билось во рту и сжималось в висках. Желание зарыться руками в непослушные волосы парня, уткнуться в сильную шею, дышать им, медленно вбирая в себя воздух с его тела, и ощущать присутствие Блейка в себе. Когда эти мысли посещали Джона при разговоре с Беллами, он неловко отворачивался от него, смотрел куда-то в сторону, изображая всем видом безразличие и игнор по отношению к нему. Из-за чего получал его хмурый непонимающий взгляд. Беллами явно не мог понять, почему Джон мог внезапно начать вести себя так, будто бы его рядом нет, и они ничего не обсуждали друг с другом. И если бы он не знал про чувства любви парня к себе, то решил бы, что Джон испытывает совсем обратные чувства. Но так думать ему не позволяет то, что он сам видел, как изменил его, как влияет на него до сих пор и какую реакцию у него вызывает.