— Тогда зачем оставаться?
— Ты и сама всё понимаешь.
— Я не понимаю! — резко высказала девушка.
— Октавия, выброси шприц со снотворным, пожалуйста, — спокойно попросил Джон и посмотрел девушке прямо в глаза. Октавия застыла в изумлении.
— Или же ты поступишь так же паршиво, как Миллер поступил с тобой, — продолжил парень. Он видел, что Октавия несла коробку с медикаментами со склада до катера. И что сразу после этого она пришла к Джону. Так же её настроение сменилось на уверенное спокойствие. В связи с этим, догадаться о том, что задумала эта девчонка, было не сложно. Особенно, если учесть упрямство Блейков.
Октавия размахнулась и со злостью швырнула шприц в сторону.
— Спасибо. Мне правда лучше остаться здесь.
— Ты гребаный трус! — злостно бросила Октавия. — Вместо того, чтобы бороться, ты выбрал бездействие. Остаться на этом острове, может быть, и правда легче. Но ты сгниешь здесь. Превратишь свою жизнь в ничто. Если твоя жизнь не стоит борьбы — она ничего не стоит!
Девушка резко развернулась и двинулась в сторону моря. Джон был благодарен ей. Ей единственной не всё равно. Поэтому она и злится.
— Октавия.
Джон остановил девушку и она глянула на него через плечо.
— Не держи зла на него. Он мне ничем не обязан.
— Вы стоите друг друга, — пренебрежительно ответила девушка и исчезла.
***
Ребята собрали все вещи и остановились возле катера, что-то обсуждая напоследок. Они готовы. Джон уже не мог на это смотреть. Казалось, он окончательно сорвётся в бездну, если увидит, как каждый по одному зайдёт на борт катера, как лодка тронется от причала, отдаляясь от берега всё дальше, и как она скроется за горизонтом. Смотреть им в след было бы слишком невыносимой мукой. И Джон зашёл в свой дом, завалившись на кровать и уставившись в потолок, выжидая, когда они уплывут.
Несколько минут он лежал в мучительном одиночестве, не позволяя себе думать о чём-либо, чтобы не сорваться на крик или слёзы. Но совсем не думать не удавалось. В памяти стоял последний зрительный контакт с Беллами. Его ничего не выражающий взгляд, в то время как эмоции Джона подвели его и вырвались наружу. Как много бы для него это не значило, для Беллами это не имеет смысла. Ему плевать на чувства Джона и на его будущее. Странно то, что Джон не относится к этому как к должному. Людям причиняют боль собственные надежды, и ничего больше.
— Чёртов ублюдок, я уже тебя ненавижу, отъебись! — Джон кричал это по отношению к Беллами или же к себе самому.
Хотелось одного: разорваться уже на части от внутренних истязаний. Хоть что-нибудь, лишь бы заткнуть эту ноющую горечь. Джон закрыл глаза и попытался себя сдерживать ещё несколько минут. Ещё несколько минут и всё будет кончено. Он выйдет на улицу и увидит прекрасный остров, на котором больше не будет никого, кроме него. Весь остров в его распоряжении, но в душе будет так паршиво, словно он остался один на целой планете.
Но внезапно в его тишину вторгся Беллами.
— Пошли. Ты отплываешь с нами, — заявил решительно настроенный голос парня. Джон уставился на него, застыв в удивлении на несколько секунд, а после поднялся на ноги перед Блейком.
— Моё мнение больше не учитывается? Или ты снова собрался меня увезти насильно?
— Не думаю, что придётся. Ты и сам этого хочешь.
— Я много чего хочу, но не всему из этого быть. Здесь мне будет лучше.
— Потому, что здесь не будет меня? Ты правда думаешь, что из-за меня стоит портить себе жизнь?
— Я её вообще-то здесь спасаю от тебя, — пропуская дыхание, ответил Джон.
Беллами смотрел прямо в глаза парню таким прожигающим взглядом, и Джон старался из-зо всех сил не выдать своего волнения. Блейк слегка приблизился к нему и полушёпотом произнёс своим хрипловатым голосом:
— Может быть, я смогу переубедить тебя.
Дальше мир Джона перевернулся с ног на голову. Он почувствовал тепло рук на своих плечах и прикосновение мягких губ. Это было словно во сне. Земля ушла из-под ног или же Джон покинул своё тело, оказываясь словно в невесомости, в попытках ухватиться за хрупкие остатки сознания. Джон какое-то время не мог понять, что произошло, не мог поверить в это. Его словно парализовало, он не мог ни двигаться, ни дышать.
Беллами вначале осторожно касался его губ своими, а после более уверенно проник в них. Джон не ответил на поцелуй, находясь в своём долбанном замешательстве. Может ему это вновь снится? Или он умирает? Что произошло, чёрт возьми? Блейк разорвал поцелуй, вопросительно посмотрев на растерянного парня. Джона словно прошибло током, а внутри возросла паника. Он чувствовал себя так, словно ему перекрыли кислород, и ему необходимо было снова вдохнуть, будто бы возможность дышать от него только что ускользнула. Джон был так обескуражен и уязвим, он беспомощно смотрел на Беллами, его глаза молили о новом глотке воздуха. Блейк самодовольно улыбнулся, поняв всё без слов. И притянул парня к себе вплотную, обхватив руками его тело. Его губы переключились на шею Джона, из-за чего парень вздрогнул, и по всему его телу пробежалась волна мурашек. Беллами оставлял влажные следы по всей шее, схватил губами мочку его уха и слегка потянул. Его руки зарылись под майку парня, прижимая плотнее к себе напряжённое тело.
Джон начал приходить в себя. Он неуверенно обхватил спину Блейка, закрыл глаза, подставляя шею под настойчивые поцелуи, позволяя делать с собой всё, что тому захочется. И Блейк этим воспользовался. Он стянул с Джона когда-то свою футболку и откинул её в сторону. После чего он обхватил его бёдра, приподнял на руки и сразу же уложил на кровать, накрывая его своим телом, не прерывая поцелуя.
Сердце Джона колотилось в бешеном ритме. Он не испытывал такого волнения даже когда летел на челноке на Землю умирать. Вместе с тем, он вскипал от желания, от непередаваемого удовольствия из-за поцелуев и близости их тел. Когда Блейк оторвался от исследования его шеи языком всего на несколько секунд, Джон, воспользовавшись случаем, поймал его губы своими, чтобы исправить свою ошибку. Он ужасно хотел целовать его. Беллами сразу же оккупировал рот парня, как только ему это позволили. Он жадно впивался в поцелуй, захватив власть над Джоном. Он вёл себя словно зверь, который расправляется со своей добычей. Джон жадно хватал воздух ртом, как только ему это удавалось сделать, несмотря на то, что Блейк практически не давал ему такой возможности. Он в хищной манере захватывал тело парня, хозяйничая языком в его рту, вжимая его тело в кровать, демонстрируя всю свою собственническую позицию. Ведь Джон сейчас полностью принадлежит ему. Он добровольно отдаёт себя в его руки.
Джону было так мало воздуха, но ему было плевать на это. Он не хотел прерывать Беллами, он даже боялся того, что тот перестанет так жадно заполнять его рот собой, что Джон сможет свободно вдохнуть и больше не чувствовать вкус его губ и властного языка в себе. Парень полностью подчинился ему, позволяя целовать и трогать себя, как тому этого хочется. Пока его сердце пыталось проломить грудную клетку, а кровь в венах закипала и сжигала Джона изнутри, он хватал Блейка за спину, просунув руки под его футболку и тесно прижимался к нему. Руки гуляли по всей спине, собирая пылающий жар с горячего тела Беллами. Джон поглаживающим движением одной рукой прошёлся по его шее, а второй зарылся в волосы. Он нежно и, одновременно, крепко прижимал его тело к себе, чем показывал свой страх того, что Беллами решит отстраниться, несмотря на то, что он целовал Джона так по-собственнически уверенно. Мёрфи прижал его тело своими бёдрами, пытаясь быть ещё теснее с ним. Беллами уже наверняка мог чувствовать его стояк, и Джон даже сейчас чувствовал себя из-за этого нелепо, так как не был уверен, что Беллами возбуждён. Вдруг он не собирается продолжать? Вдруг скажет, что продолжит только в Аркадии? Что если всё это только ради того, чтобы он не оставался на острове и не более? В таком случае, лучше бы он просто связал его и отправил в катер насильно. Это было бы менее жестоко.