— Только бы нам пережить этот вечер, — выдохнул Джейс.
Гэррет с треском опустилась с небес на землю. Джейс был прав — им предстоит работа, это точно. Им придется объявить о помолвке перед лицом всего города, а еще того хуже — объявить ее семье. Гэррет обхватила ладонями пылающие щеки: она знала, что самая суровая аудитория — это ее близкие.
Несмотря на то что в зале было холодно, Гэррет то и дело вытирала о платье влажные ладони. Сегодня многие были в красном: повсюду мелькали красные галстуки, юбки, свитеры. Возможно, они выбрали этот цвет в честь Дня святого Валентина, но Гэррет надела красное платье с длинными рукавами и узкой юбкой для храбрости.
Поскольку Гвен была членом комитета по организации торжества, она привлекла Гэррет к украшению зала. С потолка спускались красные ленты, везде были развешены красные сердца, длинные столы были покрыты белыми скатертями. По мнению Гэррет, все эти украшения были излишними. Лютер и Эстер сами по себе были украшением зала. Они светились от счастья.
Белоснежные волосы Эстер были уложены волнами, бледно-розовое платье гармонировало с ее щеками. В прошлом году она сломала тазобедренный сустав и не могла больше ходить: старые кости плохо срастаются. Но голова у нее была светлая, и, здороваясь с гостями, она почти каждого называла по имени.
Лютер и вообще был туговат на ухо, а в шумном зале ему больше обычного приходилось переспрашивать, но и он держался молодцом и был горд своей женой.
Разливая по стаканчикам пунш, Гэррет размышляла о том, взглянет ли когда-нибудь Джейс на нее с такой же любовью. Чисто технически они были обручены, и это заставляло ее нервничать. Ведь он не сказал ей тех слов, которые она жаждала услышать. Ни единого слова о любви.
Схватив три стаканчика, Гэррет стала медленно пробираться к тому месту, где стояли Джейс, Эд и Кортни. Улыбаясь по пути одним, здороваясь с другими, она обогнула группу людей, стоявших в центре. Несмотря на страшный шум, она поняла, что старики говорят на старонемецком диалекте. Куп что-то сказал, Макс Федева кивнул, и другие старики яростно закивали головами. Гэррет не понимала их языка, но, судя по возмущению и сжатым кулакам, они обсуждали либо налоги, либо погоду.
Куп глянул в ее сторону и приветственно ей подмигнул, и Гэррет почувствовала себя лучше.
Куп и Бёрч узнали от них о помолвке накануне вечером. Куп издал торжествующий клич и схватил Гэррет здоровой рукой.
— Я знал! — провозгласил он. — Судьба никогда не была особенно милостива к Макколлам, но счастье, похоже, улыбнулось и нам.
— Вам оно по крайней мере улыбнулось, — поздравил их Бёрч.
Джейс поведал Гэррет, что у его младшего брата проблемы с женщинами. Слухи об этом уже ходили по городу. А сегодня все в зале обменивались слухами о борьбе Тейлоров за право опеки над Кортни. Так что, если кто и не слышал ничего о ней, к концу вечера будет знать все в деталях.
Гэррет поставила стаканчики с пуншем на стол, и Кортни тут же с жадностью отпила глоток.
— Кортни, иди сюда, — позвала ее подруга. — Эми Джо Шефер собирается сказать Робби Малеку, что он ей нравится.
— Надеюсь, вам такое не придет в голову, юная леди, — шутливо сказал Джейс, подмигнув дочери.
Кортни улыбнулась отцу и Гэррет, прежде чем убежать к друзьям. Она была прелестна в красном джемпере с воланами на плечах. Но только блеск ее глаз мог убедить Гэррет в том, что они с Джейсом приняли правильное решение.
— Я все еще не могу опомниться от того, как хорошо она восприняла новость, — сказала Гэррет, взглянув на Джейса.
— Я уверен, что все будет хорошо.
Ладно. Пусть Джейс и не шептал ей на ухо ласковые слова, не клялся в вечной любви, зато Кортни была сегодня более спокойна. Спокойствие и нормальная жизнь дома бальзамом проливались на ее страхи. Она еще не совсем пришла в себя, но глаза затуманивались реже. Все у них будет хорошо, дайте срок.
— Ну, — спросил Джейс, наклонившись к Гэррет, — ты готова объявить о нашей помолвке?
Гэррет хотела облизнуть губы, но во рту у нее пересохло. Она схватила стакан с пуншем и отпила глоток.
Нервы ее были на пределе с самого утра. Она привыкла выступать перед публикой, ведь она работала адвокатом. Но сегодня был особый случай, она чувствовала смятение и вину и ничего не могла с этим поделать. Она мечтала о дне, когда возвестит всему миру, что помолвлена с Джейсом. Но не так, а по-настоящему.