До декабря 1941 года в Ленинграде ходили трамваи. Потом они стояли прямо на улицах — электричество отключили внезапно, и трамваи не доехали до депо.
В театрах блокадного Ленинграда шли пьесы «Русские люди» Симонова, «Фронт» Корнейчука, «Нашествие» в театре Комиссаржевской. Когда гас свет, зрители включали фонарики и освещали сцену.
Воздушная тревога — все шли в убежище, а после отбоя все возвращались на свои места и спектакль продолжался.
Весна 1942 года. Никто не верил, что город можно убрать. Почти три недели с конца марта продолжался субботник в Ленинграде — освобождались от сугробов, державших город в своих холодных объятьях почти пять месяцев.
И кого только не было на улицах! И домашние хозяйки, и школьники, и учёные, и доктора, и музыканты, старики и старухи. Этот с ломом, тот с лопатой, у той метла, детские саночки. Иные чуть ноги волочат. Впрягаются человек пять в детские саночки — и тащат, тащат. Находили в этих сугробах и непохороненных, ковыряли их немощными руками... И так хорошо город убрали! Кроша лёд, люди считали, что разбивают оковы проклятой блокады... И вот радостно зазвенел первый трамвай...
5 апреля 1942 года Гитлер подписал «Директиву № 41» — план второго «молниеносного» похода против СССР.
В этом плане упоминался город, до сих пор мало кому в Германии известный, — Сталинград.
В Германии была объявлена мобилизация. Из Западной Европы на Восточный фронт были переброшены войска. Это был план-реванш за зимние неудачи.
В это время Ленинград превратился в город-крепость. Из категории эмоциональной в категорию инженерную. Новый командующий Говоров проинспектировал все ленинградские укрепления и многими был недоволен. Необходимо было создать мощную систему обороны внутри города. И опять была объявлена мобилизация — 50 тысяч ленинградцев пошли на строительство этих укреплений. И это после всего того, что перенесло население зимой.
Но иного выхода не было. Были основания думать, что враг вновь намерен штурмовать Ленинград.
После взятия Севастополя, выстоявшего 8 месяцев, армия генерал-фельдмаршала Манштейна вместе с тяжёлой артиллерией особой мощности была переброшена под Ленинград. Приказ был отдан в конце июня, с тем, чтобы к сентябрю 1942 года захватить наконец Ленинград.
Провожая Манштейна к новому месту службы, «к месту нового подвига», Гитлер говорил ему:
— Петербург задыхается в блокаде, его население околевает от голода...
Потом крикнул:
— Нет! Это большевики блокировали две моих армии и воздушный флот! 11 месяцев они не дают возможности сотням тысяч немецких солдат принять участие в операции, которая должна решить исход войны!
Умирающий держит за горло живого! Ленинград и Сталинград — олицетворение большевистской России. Судьба Сталинграда, можно сказать, уже решена. Но Ленинград вонзился в тело немецкой армии как отравленная стрела.
Я спрашиваю вас, Манштейн, можно ли вынуть эту стрелу? Это под силу сделать человеку, который покорил Севастополь?
Сделайте это, Манштейн, покончите с Петербургом. Этот город не нужен ни нам, ни финнам. Германия не забудет вашего подвига!..
И Манштейн обещал, но обещание не выполнил...
Потому что этот город был нужен нам.
В блокаду домашние животные спасали людей от голода. После войны эшелонами завозили в город кошек — в городе не осталось ни одного зверька.
30 километров железнодорожной трассы было проложено по льду Ладожского озера за считанные дни после прорыва блокады в январе 1943 года до Финляндского вокзала. Именно сюда под прикрытием прибыл первый эшелон с продовольствием в 10 утра 7 февраля 1943 года из Челябинска. Рядом с Финляндским вокзалом есть улица Челябинская.
Только 27 января 1944 года удалось добиться полного разгрома немецких войск пол Ленинградом. Победа! И был в Ленинграде торжественный салют. Ленинград залечивал раны...
На Аничков мост на Невском возвращались кони Клодта...
900 дней и ночей прекрасный город, созданный великими зодчими, воспетый великими поэтами и писателями, жил под огнём, под бомбами, под обстрелами.
То, что Ленинград выстоял — не предназначение истории, не воля Божья. Это сделали наши люди. Город, флот, армия. Блокадники... Это они клялись: пока бьётся сердце, пока видит глаз, пока руки держат оружие — не бывать фашисткой сволочи в городе Ленина. И клятву свою выполнили!