В 1960 году с отличием закончил Челябинский политехнический институт по специальности «инженер-металлург». Работал на Челябинском металлургическом заводе начальником известково-доломитного цеха, начальником огнеупорного производства, заместителем главного инженера завода.
Работать в Челябгипромезе начал с октября 1979 года в должности ведущего инженера отдела шлакопереработки.
В 1981 году приказом Черметпроекта назначен заместителем директора Челябгипромеза. В 1993 году ушёл на пенсию.
Награждён медалями «За доблестный труд» в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина, «В память 300-летия Санкт-Петербурга», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне», знаком «Жителю блокадного Ленинграда».
Родился я 2 февраля 1929 г. в городе Ленинграде, где и провёл своё детство до августа 1942 года, до момента эвакуации. Жили мы с мамой и папой почти в самом центре города на углу улиц Гороховая (Дзержинского) и реки Мойки на втором этаже пятиэтажного дома. Занимали мы две комнаты в четырёхкомнатной коммунальной квартире.
Мой отец, инженер-строитель, происходил из старинного дворянского рода, занимавшего в России значительные государственные посты. Об этом факте я узнал уже в очень зрелом возрасте от двоюродной сестры отца, живущей в городе Ялте, и из нескольких публикаций в советской печати.
Многие предки нашего рода служили в Государственном Сенате. Один из них, будучи сенатором, принимал участие в следствии о восстании декабристов в 1825 году и, по утверждению статьи в журнале «Человек и закон», был одним из наиболее справедливых и сочувственно относившихся к заключённым следователем.
Последним сенатором из нашего рода был дед отца. Он проводил следствие по финансовым махинациям фаворита царя товарища (заместителя) министра внутренних дел Б. И. Гурко. По его требованию Гурко был предан суду сената и приговорён к отрешению от государственной службы.
Следователь недоучёл отношение царя к Гурко. Когда спустя некоторое время министр юстиции Щегловистов представил Николаю II имена сенаторов, рекомендуемых к назначению членами Государственного Совета, в числе их и Варварина В. Н., Его Величество на назначение не согласился, сказав, что он не забудет действий Варварина по преданию суду Гурко.
Мой дед, вероятно по этой же причине, должности сенатора уже не получил и служил просто мировым судьёй. Этот факт из жизни одного из моих предков отражён в книге М. К. Касвинова «Двадцать три ступени вниз».
Моя мама была дочерью сельского священника. Она периодически работала служащей различных учреждений или занималась домашним хозяйством.
В детские годы основными местами моих прогулок были: Александровский сад, в огромный фонтан которого перед Адмиралтейством упиралась улица Гороховая, и сквер перед Исаакиевским собором. Когда стал постарше, самостоятельно обследовал городской центр, очень любил посещать музеи, особенно Военно-морской, Зоологический, Связи, бывал в Эрмитаже, Кунсткамере. На трамвае объездил весь город от кольца до кольца всех маршрутов. Много времени проводил в играх с товарищами по дому во дворе. Учился я в школе на улице Плеханова, недалеко от Казанского собора. В этой школе я проучился четыре нормальных года до начала войны.
Война застала меня прикованным к постели с острым приступом ревматизма, который я приобрёл, побегав в жаркий майский день по Неве до схода льда. Ходить я не мог, поэтому слушал радио или читал. Читать я научился задолго до школы и очень любил, к первому классу были прочитаны многие толстые взрослые книги, в том числе и «Три мушкетёра».
22 июня 1941 года я лежал дома один и услышал по радио обращение Молотова о вероломном вторжении фашистских войск на территорию СССР.
Я ещё не успел поправиться, когда начались первые налёты, объявлялись воздушные тревоги, слышались разрывы зенитных снарядов, выстрелы зенитных пулемётов и отдалённые взрывы авиабомб. Лежать одному в квартире в этих условиях было жутковато.
«От советского Информбюро...»
Отец и его средний брат по состоянию здоровья не подлежали призыву в армию, а младшего призвали в первые дни войны. Больше о нём никаких сведений мы никогда не имели.
Когда я поправился, то вместе со всеми ребятами нашего дома стал принимать участие в работе отряда ПВО при домоуправлении. Мы числились связистами, дежурными в бомбоубежище, при тревогах указывали вход в бомбоубежище, следили за светомаскировкой, а больше всего во время тревог проводили на крыше дома и наблюдали за немецкими самолётами.