В кабинетах советчиков было необычно тихо. В нескольких кубических секциях виднелись советчики и члены, но большинство секций было пусто, с аккуратно убранными столами и свободными стульями, ожидавшими, что кто-нибудь на них сядет. В одной секции член в зеленом комбинезоне склонился над телефоном и орудовал отверткой.
Мария стояла на стуле, украшая праздничной рождественской лентой картину «Веи разговаривает с химиотерапевтами». Два рулона ленты – красной и зеленой – лежали на столе, там же стоял открытый телекомп, а рядом с ним – контейнер с чаем.
– Ли? – спросила Мария, не оборачиваясь. – Как ты скоро!
Садись.
Чип сел. Строчки зеленых символов светились на экране телекомпа. Кнопка ответа была прижата сувенирным пресс-папье из РОС 81655.
– Не падай! – сказала Мария ленте и, не сводя с нее глаз, осторожно спустилась со стула. Лента не упала.
Мария повернула стул к столу. С улыбкой глядя на Чипа села. Она посмотрела на экран телекомпа и отпила несколько глотков из контейнера с чаем. Потом она поставила и посмотрела на Чипа и снова улыбнулась.
– Один член говорит, что тебе нужно помочь, – сказала она. – Та девушка, с которой ты вчера трахался, Анна, – она взглянула на экран, – ВФ 35Х6143.
Чип кивнул.
– Я сказал плохое слово, – сказал он.
– Два плохих слова, – сказала Мария, – но не это главное.
По крайней мере, в сравнении с остальным. Главное – то, что ты говорил насчет того, чтобы самому решать, какую выбрать классификацию, если бы не было УниКомпа, который этим занимается.
Чип перевел глаза с Марии на рулоны красной и зеленой рождественской ленты.
– Ты часто думаешь об этом, Ли? – спросила Мария.
– Иногда, редко, – ответил Чип. – В свободные часы или ночью, в школе – никогда, и во время телевизора – тоже.
– Ночное время тоже считается, – сказала Мария. – Ночью ты должен спать.
Чип посмотрел на нее и ничего не сказал.
– Когда это началось? – спросила она.
– Я не знаю, – сказал он. – Несколько лет назад. В Евр.
– Твой дед? – спросила Мария.
Чип кивнул.
Она посмотрела на экран, потом, сочувственно, на Чипа.
– Тебе никогда не приходило в голову, – спросила она, – что это «решение» и «выбирание» суть проявления эгоизма? Эгоизм?
– Может быть, – сказал Чип, глядя на край стола и водя по нему пальцем.
– Ах, Ли, – сказала Мария. – А зачем же я здесь? Зачем вообще советчики? Чтобы помогать нам, правда? Чип кивнул.
– Почему ты не сказал мне? Или твоему советчику в Евр?
Почему ты ждал, потерял сон и растревожил эту Анну?
Чип пожал плечами, по-прежнему глядя на свой рисующий на столе палец с черным ногтем.
– Это было, в общем, интересно, – сказал он.
– В общем, интересно, – сказала Мария. – Может быть, тоже, в общем, интересно, подумать о до-Объединенческом хаосе, в котором мы бы оказались, если бы действительно сами выбирали себе классификацию. Ты подумал об этом?
– Нет, – сказал Чип.
Ну так подумай. Представь себе, что сто миллионов членов захотят стать телевизионными актерами, и ни один не захочет работать в крематории.
Чип посмотрел на нее.
– Я очень болен? – спросил он.
– Нет, – сказала Мария. – Но ты мог бы серьезно заболеть, если бы не помощь Анны, – она сняла пресс-папье с кнопки телекомпа, и с экрана исчезли зеленые символы. – Дотронься, сказала Мария.
Чип коснулся браслетом пластинки сканера, и Мария начала что-то набирать на клавиатуре.
– Тебя проверяли на тысяче тестов, начиная с первого дня так, – сказала она. – И УниКомп знает результаты даже самого последнего из них, – ее пальцы бегали по черным клавишам. – Ты сотни раз встречался с советчиками, и УниКомп тоже об этом знает. Он знает, какая есть работа, и кто ее должен делать.
Он знает все. Ну, так кто же лучше и рациональнее проведет классификацию, ты или УниКомп?
– УниКомп, Мария, – сказал Чип. – Я знаю это. Я совсем не собирался на самом деле себя классифицировать. Я только… только подумал: «а что, если», это все.
Мария прекратила печатать и нажала на кнопку ответа. На экране появились зеленые символы.
– Иди в лечебный кабинет, – сказала Мария. Чип вскочил на ноги.
– Спасибо, – сказал он.
– Спасибо Уни, – ответила Мария, выключая телекомп. Она закрыла его и защелкнула замки. Чип медлил.
– Я буду здоров? – спросил он.
– Абсолютно, – ответила Мария. Она ободряюще улыбнулась.
– Прости, что заставил тебя прийти в воскресенье, – сказал Чип.
– Ничего, – сказала Мария. – Один раз в жизни я украшу кабинет к Рождеству раньше двадцать четвертого декабря.