Они сидели возле костра, маленького и круглого как мяч. И зола у ног была темной от сырости. Сучья трещали совсем негромко, белый дымок то легко и быстро уходил вверх, то, подхваченный ветром, ластился к мокрой земле, и тогда казался низким предрассветным туманом.
Но был только вечер. Осенний вечер. И мрачное небо. И сухой кашель дяди Володи, клином распиравший его грудь.
— Куда же Ковальский повез Ванду? — спросил Семен.
— На юг, — ответила Любаша. — Больше некуда. В Грузию, потом в Азербайджан… Через Каспийское море, в Среднюю Азию…
Дядя Володя, который чуть ли не целый день лежал под затасканным ватным одеялом, медленно приблизился к костру. Протянул над дымом худые руки. И с тоскливой улыбкой сказал:
— Днями и мне предстоит это путешествие…
— Папаня, наденьте теплое, — попросила Нюра.
— Днями… — словно не слыша ее, продолжал дядя Володя. — А может, и завтра…
— Дальняя дорога, — по-стариковски сказал Семен.
— Это уж точно, — согласился дядя Володя.
Через три дня все они ушли с Пасеки.
К этому времени Софья Петровна уже достала билеты на пароход, следовавший до Поти. Она уезжала с дядей Володей. Нюра оставалась в Туапсе. Софья Петровна устроила ее на работу в столовую Военфлотторга. Нина Андреевна собиралась и Любашу определить в бухгалтерию. Но не успела. В дом к тете Ляле, где теперь они жили, явились представители городского комитета обороны и мобилизовали Любашу на оборонные работы.
В те же дни на стенах разрушенных и неразрушенных домов, на телеграфных столбах появилось
Озверелые гитлеровские банды в своей предсмертной агонии, не считаясь с громадными потерями в живой силе и технике, рвутся к побережью Черного моря.
Товарищи туапсинцы!
Велика угроза, нависшая над нашим городом.
Но советские люди умеют стойко и самоотверженно защищать свою любимую Родину, свои любимые города.
Мы имеем все возможности не допустить подлого врага к нашему городу.
Поможем Красной Армии выполнить приказ Родины — ни пяди советской земли немцу, сделаем город неприступной крепостью.
По примеру городов-героев Ленинграда, Москвы, Тулы самоотверженно и стойко будем крепить оборону нашего города.
С честью выполним нашу задачу — все, как один, выйдем на оборонные работы, будем работать по-стахановски, организованно, дисциплинированно.
Невзирая на трудности, закончим оборонное строительство в предельно короткий срок.
Будем работать по-боевому, по-большевистски.
Нет места среди нас трусам и паникерам, симулянтам и дезертирам!
Каждый невыход на оборонную стройку равносилен измене и предательству.
Дружно и организованно все, как один, выйдем на строительство укреплений города Туапсе!
Самоотверженным трудом, не покладая рук, поможем Красной Армии разгромить ненавистнейшего врага.
Смерть немецким оккупантам!
Прислонив к стене короткие, из старых досок носилки, Любаша стащила мятые рукавицы, вытерла тыльной стороной ладони лоб и обратилась к своей напарнице — пожилой армянке:
— Ашхен Маисовна, отдышитесь немного…
Армянка кивнула и, подобрав длинную черную юбку, опасливо присела на обломок лестницы, свалившейся внутрь здания. Оно выходило одной стеной на улицу Энгельса, другой — на улицу Шаумяна. Стены эти были такими толстыми, что даже прямое попадание не могло сокрушить их. Исчезли только крыша, переборки между этажами, рамы и стекла. Теперь женщины таскали на носилках кирпичи и закладывали на первом этаже оконные проемы, оставляя лишь узкие амбразурные щели. Они брали кирпичи за дорогой, в разбитом доме. Четверо женщин доставали кирпичи из-под обломков и складывали в штабеля, остальные приходили с носилками, ступая медленно, потому что земля была покорежена, замусорена обломками и легко было подвернуть или сломать ногу.