— Дед, покажи ему, — устало сказал Гэллегер.
Элегантный человечек со светлыми волосами сделал шаг вперед.
— Гроарти, осмотрите дом, пока Баннистер говорит по видео. Я останусь здесь, с мистером Гэллегером.
— Так точно, мистер Кэнтрелл.
Полицейские ушли вместе с дедом.
— Прошу прошения, — сказал Кэнтрелл, быстро шагнул вперед и присел. Воткнув тонкие пальцы в землю у ног Гэллегера, он вытащил тепловой излучатель и с легкой улыбкой принялся его разглядывать. Гэллегер затаил дыхание.
— Интересно, откуда это здесь взялось? — пробормотал он, лихорадочно придумывая выход.
— Это вы его спрятали, — ответил Кэнтрелл. — Я видел. К счастью, полицейский ничего не заметил. Пожалуй, я оставлю эту штуку себе. — Он сунул цилиндр в карман. — Вещественное доказательство, а? Рана в вашем трупе довольна необычна…
— Это не мой труп!
— Он лежит на вашем дворе. Мистер Гэллегер, меня очень интересует оружие. Что это за устройство?
— Это… это просто фонарик.
Кэнтрелл вынул цилиндр из кармана и направил на Гэллегера.
— Понимаю. Если я нажму вот эту кнопку…
— Это тепловой излучатель, — быстро сказал Гэллегер, отступая в сторону. — Ради бога, осторожнее!
— Гмм… Его сделали вы?
— Да…
— И убили им этого человека?
— Нет!
— Советую вам не распространяться на эту тему, — сказал Кэнтрелл, снова пряча цилиндр в карман. — Как только полиция наложит на него лапы, вам крышка. Ни одно известное оружие не наносит таких ран, и им будет нелегко доказать, что это ваша работа. Мистер Гэллегер, я почему-то верю, что не вы убили этого человека. Сам не знаю, почему. Может, учитываю вашу репутацию. Известно, что вы довольно эксцентричны, но известно также, что вы неплохой изобретатель.
— Спасибо, — сказал Гэллегер. — Но… это мой излучатель.
— Может, мне представить его как вещественное доказательство номер один?
— Он ваш.
— Договорились, — с улыбкой сказал Кэнтрелл. — Я посмотрю, что можно для вас сделать.
Как выяснилось, мог он не так уж много. Почти любой может получить Знак Почетного Полицейского, но политические связи не обязательно означают волосатую лапу в полиции. Однажды запущенную машину закона остановить было нелегко. К счастью, в те времена права личности были священны, что, впрочем, объяснялось развитием телекоммуникаций: ни один преступник просто-напросто не мог скрыться. Гэллегеру было предписано не покидать Манхеттен, и полиция не сомневалась, что едва он попытается это сделать, система видеотелефонов мигом сядет ему на хвост. Не требовалось даже выставлять охранников. Трехмерное фото Гэллегера уже попало в картотеки транспортных центров Манхеттена, и если бы он попытался купить билет на стратоплан или на ховер, его бы немедленно опознали, отчитали и отправили домой.
Сбитый с толку коронер повез труп в морг, полицейские и Кэнтрелл удалились. Дед, трое либлей и Гэллегер остались в лаборатории, сидели, ошеломленно переглядываясь.
— Машина времени, — сказал Гэллегер, нажимая кнопки алкогольного органа. — Надо же! И зачем я все это сделал?
— Они ни в чем не могут тебя обвинить, — заметил дед.
— Правосудие стоит дорого. Если я не найду хорошего адвоката, мне конец.
— А разве суд не может дать тебе адвоката?
— Может, только мне это не поможет. Юриспруденция в наши дни похожа на игру в шахматы: требуется сотрудничество множества специалистов, чтобы изучить все возможные подходы. Меня могут приговорить, если я пропущу хоть один крючок. Именно адвокаты контролируют политическую власть, дедушка. Есть у них и свои лоббисты. Вина и невиновность ничего не значат по сравнению с хорошим адвокатом. А это требует денег.
— Деньги не понадобятся, — сказал толстый либль. — Когда мы завоюем мир, то введем свою денежную систему.
Гэллегер не обратил на него внимания.
— Дед, у тебя есть деньги?
— Нет. В Мэйне мне немного нужно.
Гэллегер окинул взглядом лабораторию.
— Может, что-нибудь продать?.. Этот тепловой излучатель… хотя, нет. Мне крышка, если кто-нибудь узнает, что он у меня есть. Надеюсь, Кэнтрелл никому его не покажет. Машина времени… — Он подошел к загадочному агрегату и осмотрел его. — Жаль, не помню, как она действует. И на кой черт…
— Но ведь ты собрал ее сам, разве нет?
— Ее собрало мое подсознание. Оно любит такие фокусы. Интересно, зачем тут этот рычаг? — Гэллегер проверил его. Ничего не произошло. — Все это так сложно. Если я не узнаю, как она действует, значит, не смогу на ней заработать.