Дворец вместе с пристройками напоминал обращённую к реке подкову. Из-за этого дорога тоже делала небольшую петлю, чтобы через большие ворота с фронтоном, украшенным серией скульптур, изображающих четыре стихии и четыре времени года, закончиться на большом мощёном дворе. Во время официальных приёмов здесь гостей сразу же встречали лакеи, услужливо помогали выйти из кареты или спуститься с седла и вели в бальную залу, занимавшую весь первый этаж центрального здания. Сегодня лорда, его свиту и сопровождавшую охрану встречали лишь мажордом столичного поместья и несколько его помощников. Сразу у ворот один из лакеев помог спешиться, но принял оружие и лошадь лорда мажордом — именно он, пока глава клана не переступил порог, считается хозяином.
Едва слуга протрубил в рог и объявил, что лорд Рысь вступил в поместье, старик подал красивый и дорогой расписной эмалированный таз освежиться с дороги. Несколько парней из свиты посмотрели на согнутого годами управляющего столичным поместьем снисходительно и жалостливо. Крепок старик, но тем, кто в этом разбирается, заметно — сдаёт управитель, уходит сила тела и ясность ума… Решение лорда незыблемо: он многим обязан мажордому, ещё когда лордом был отец — и потому на своей должности управителя старик останется до самой смерти, даже если будет лежать в постели и не вставать.
Обедать лорд Рысь не стал: дорога затянулась, он устал, отправляется отдыхать. И горе тому, кто осмелится его побеспокоить. Глядя в спину лорда Херебарда, главный повар вздохнул, сам не зная, повторил про себя все печальные мысли главного садовника. Не ценит новый лорд настоящего комфорта и столичного искусства. Каких трудов стоило сделать так, чтобы к приезду молодого хозяина все блюда были не просто горячими, а прямо из печи — а теперь всё остынет…
Дверь негромко скрипнула, пропуская Херебарда в полумрак небольшого кабинета, затерянного в глубине личных апартаментов. Изумрудного владыку уже ждали: возле камина, несмотря на августовскую жару весело играющего огнём, свободным осталось только крайнее кресло. В нарушении этикета остальные двое не встали поприветствовать своего повелителя. Но Херебарда это не смутило ни на мгновение. Да, за пределами тайной комнаты лорд Рысь будет с благодарностью относиться к своему наставнику по фехтованию, с уважением перед преклонными годами внимать занудным нравоучениям мажордома столичной резиденции, а подданные будут почтительно слушать приказы главы Дома… всё снаружи. Здесь — они равны. Великий лорд, настоящие глава тайной стражи и сенешаль-казначей. Истинному правителю нужны советники, которые не побоятся указать на ошибку, иначе дом Изумрудной рыси окажется на грани гибели, как это произошло во время правления отца Херебарда. А настоящим владыкам не обязательны внешние атрибуты власти, для этого есть официально назначенные на должности пустышки. Собравшимся в комнате важна сама власть.
— Есть что-то срочное в столице? — лорд задал вопрос, едва упал в кресло. — Мост через Клашоли снесло, пришлось тащиться к северным бродам. Так что ваш доклад, Фэрхар, я посмотреть не успел. И не успею, едва с коня слез, как мне натащили приглашений. Причём от двух отказаться не могу, и на один бал ехать придётся уже сегодня вечером.
— Из важного только то, — ответил глава тайной стражи, — что прикрытие нашей последней аферы с лордом Полозом столичный свет проглотил не раздумывая. Ходят две основных версии. Первая — вы до сих пор мстите лорду Фахтне за гибель своих Зелёных стражей. Вторая — вы с самого начала сошлись с Ястребами и ради этого даже подставились в войне с землянами. А поражение лорда Полоза целиком ваша задумка, помноженная на стратегические таланты. Спасибо вашему брату, мой лорд. Он достоин вас. Мало того что умудрился ненавязчиво скормить обе версии девицам, которых под него подкладывают, так ещё в качестве взятки за «тайны дома» получил двух жеребцов шанонской породы. Тех самых, которых Рубиновые медведи не соглашались нам продать ни за какие деньги. Я уже отправил жеребцов на конезавод в Таллоу.