Лефлет ожидала, что сквозь молочную кисею осеннего тумана сначала появятся окраины предместий столицы, где будут таять в белизне упавших облаков одноэтажные домишки ремесленников. Или ветер раздует влажное молоко, над дорогой повиснет прозрачно-голубое небо, по бокам на обочинах встанут уже наполовину жёлтые полосы лесов, защищавших поля от суховеев. Покажутся крепостные стены, а за ними выглянет город, зябко укутавшийся в промозглый туман. Но ветер, почти сразу, прогнал призрачно-белые клочья, от расшалившегося солнца миллионы капель отливали то тёплой желтизной, будто бесчисленные осколки развеянной по крышам золотой монеты, то холодным серебряным блеском на крышах и заборах… предместий? Уровень шоссе как раз оказался выше домов, позволив внимательно разглядеть квадратики участков, и это были не жилые дома, а обычные дачи для отдыха! Но тогда насколько же богаты земляне, если сотни и тысячи городских жителей могут себе позволить удовольствие — вокруг города никаких крепостных — содержать отдельный дом для летнего отдыха?
Долго удивляться не получилось. Разогнав туман над дорогой, ветер потерял задор, на облака его уже не хватило. Впереди до половины небосвода возвышалась как бы некая гора, состоящая туч, в которую ныряли разноцветные серо-чёрные, ярко-белые, рыже-коричневые, аметистовые, красные, оранжевые башни. Иначе дома, состоявшие из десяти, пятнадцати и двадцати этажей, назвать не получалось. А вообще, на взгляд Лефлет, люди здесь жили странные. От границы они ехали сквозь поля, в окне часто мелькали деревни — самые настоящие крепости, всегда дома и часть построек были огорожены самой настоящей крепостной стеной. А по людям не скажешь, что живут под угрозой постоянных набегов. Слишком весёлые и беззаботные, в полях полно детей, и никто их не гонял, если слишком далеко от укреплений ушли. Но при этом, вокруг города никаких крепостных сооружений. Только на обочине большой белый плакат, сообщавший, что автобус въехал в Верхний город.
Дорога побежала через двухуровневую развязку, поднырнула под шумевшую десятками автомобилей кольцевую трассу. И вот уже автобус потерялся в лабиринте улиц, состоявших, как показалось принцессе, из тысяч зеркальных окон и тысяч деловито спешивших в разные стороны пешеходов. Сквозь открытое окно в салон затекали запахи дерева, бетона и асфальта, смешанные с бодрящим влажным ароматом ранней осени — ночью прошёл дождь. Но подъезжать к какому-то из высотных домов автобус не стал, пронзил город насквозь, и снова потекли бесконечные поля и лесозащитные полосы. Лишь к вечеру машина нырнула в самый настоящий густой лес, проехала через ворота с КПП и остановила свой путь возле небольшой группы уютных одноэтажных построек: жилых и хозяйственных. Очень похоже на их загородный охотничий домик. Лефлет же ещё раз удивилась разнице с родиной. Пусть граф Тунора по дороге и объяснял, что здесь не принято отделяться напоказ — дома бы такое королевское поместье было огорожено высоким глухим забором, вдоль которого ходили патрули гвардейцев с собаками. Здесь всё наверняка охранялось не хуже, по крайней мере, четверо в камуфляже и с оружием стояли рядом с воротами не скрываясь. Но формально территорию от остального леса отделала ажурная металлическая ограда высотой в полтора роста.
Каждой из девушек и графу Тунора с женой выделили по личному домику, объяснив, что здесь они будут жить, пока не выучат язык и местные обычаи, чтобы потом продолжить обучение уже в городе. Для принцессы экскурсию внутри дома вызвался вести лично граф Тунора. Это оказалось нелишним, что-то из предметов обихода Лефлет знала, но многие приспособления оказались незнакомы. Закончив, уходить граф Тунора не стал, расположившись в гостиной.
— Что-то старая рана разболелась.
Лефлет внутренне напряглась. Сейчас случится то, ради чего граф и остался с ней наедине. Наверняка отец передал с ним какие-то секретные инструкции. В это время раздался звонок в дверь.
— Лефлет, девочка, открой, пожалуйста. Что-то мне вставать тяжело.
Принцесса сумела сохранить внешнее спокойствие, хотя в душе и ёкнуло. Она выше по титулу, граф Тунора старше по возрасту и сейчас исполняет роль опекуна. Но до этого он никогда про это вспоминал и так не делал. Зачем ему нужно, чтобы дверь открыла именно Лефлет? Принцесса ровным, хотя и медленным шагом, ноги словно свинцом налились от предчувствия, подошла к двери, надавила на ручку…