Время не пощадило дорогу, из-за этого шли медленно. Несколько раз их выручал немалый опыт переходов по горам, дважды спасало магическое чутьё Диори. На середине пути пришлось ночевать, хотя когда-то гонцы преодолевали весь переход за полдня. Заканчивалась тропа в небольшой, уютной потайной долинке. Здесь сохранился сложенный из каменных блоков колодец, окружённый рощей одичавших груш и яблок. После короткого отдыха, Диори собрал своих помощников на последнее совещание. Дальше они должны будут идти без него. Тренированному чародею, особенно бывшему академику, почти невозможно гасить в себе магию — слишком привыкаешь ей пользоваться. Фон же в местных горах на редкость чист. Когда Диори на инстинктах на очередной осыпи попробует себя подстраховать чарами, их обязательно заметят — если, конечно, покойный штурман не прихвастнул насчёт того, как строго стерегут границу. Командир останется здесь, в потайной долине.
— Похоже, карты не врут, — Диори усмехнулся уголком губ: самым свежим планам местности в архивах Синклита было четыреста лет. — И мы сейчас вот здесь, недалеко от перевала Холка медведя, — палец ткнулся в нижний угол расстеленного на большом плоском камне листа особой, не боящейся воды, бумаги. — Напоминаю. Если хоть одна из сигналок пожелтеет, каждый немедленно выбирается самостоятельно.
Товарищи кивнули. Сигналками назывались особые бусины, сделанные на основе симпатической магии, которую не засечь никакими способами. Шарики сработают, если хоть кого-то из отряда возьмут живым.
— Бальдерик, Лисица и Мунд идут в одиночку. Остальные идут парами, — идти по горам всего вдвоём — уже рискованно. Но большую группу неизбежно заметят с воздуха, по рассказу покойного пирата летающие звери патрулировали границу постоянно. — Разбирайте маршруты.
Диори выложил веером два десятка сложенных листов бумаги с примерным описанием дороги. Кроме старшего группы, что написано на этих листах, остальные не знали. Ещё одна предосторожность: если кто-то попадётся, он и под пыткой не сможет рассказать, каким путём двигаются товарищи. Троп же из долины в нужном направлении шло много, одних перевалов через северную часть хребта больше десятка. С воздуха долину не найти — об этом позаботились ещё строители, опасаясь гвенъя. А по земле одиночка идёт быстрее отряда, все успеют отступить.
В потайной долине Диори задержался почти на сутки. После чего двинулся не на северо-запад, как товарищи, а прямо на север. Конечно, и у остальных был шанс уцелеть, причём высокий — на смерть своих людей Диори посылать бы никогда не стал. И сейчас он надеялся и молился, чтобы все из отряда сумели вернуться. Не просто так Диори приказал при малейшем риске поворачивать обратно. Но в любом случае, свою задачу отвлечь внимание на себя, помощники выполнят. Сам же Диори шёл к тайному проходу, который указал старый пират. Причём, в отличие от помощников, при себе из магических вещей был только кристалл запоминания. Из остального снаряжения Диори не взял вообще ни одного предмета, в котором имелась бы хоть капля чар.
Бросив последний взгляд на долину, Диори расправил плечи и улыбнулся, словно сбросил прожитые годы. Он снова один и в горах: вечных и неизменных, столь же непонятных сознанию и столь же всеобъемлющих, как боги. Вокруг лишь камень, иногда спрятавшийся под ослепительными снежными шапками, и ледники, которые махрились нитками текущих вниз ручьёв. На высоте вода текла как бешеная, вровень с берегами, плоско-плоско, хотя и бурно, с перекатами и бурунами, но не выплёскивалась. После городов и долин, навозных запахов дороги и клубов пыли, здешний воздух обжигающе резал лёгкие своей чистотой. Даже внизу, у подножия пиков ощущался резкий запах снега. И это в последний месяц лета! Диори шёл, словно нищий горец с далёкого востока, где хребет заканчивался и врастал в равнину, не доходя до океана. Шёл, будто он опять изгнанный из Академии паренёк, решивший спрятаться от возможного гнева преподавателей там, где чародеев боятся и не любят. Среди горцев Диори научился полностью смирять свою магию, прикидываясь обычным целителем, таланта в котором не больше, чем в хорошем деревенском ведуне или шептуне. Гордые обитатели каменистых долин ценили пусть с равнины, но хорошего травника и ведуна, а взамен снисходительно наставляли городского неумеху, как надо ходить по горам без магии.