Людей с даром, но без печати, называли дикими магами, и судьба их складывалась исключительно печально: либо смерть от бушующих в крови чар, либо гибель от рук колдовской инквизиции. Хольд поведал об этой прекрасной организации очень немногое, но даже короткого рассказа хватило, чтобы понять — гестапо рядом с ним просто дети.
— Сколько у меня времени? — спросил я, услышав чудесные новости о неизбежной смерти.
— До чего? До того, когда магия разорвёт тебя на кусочки, или до того, когда тебя поймают инквизиторы?
Пока Хольд говорил, с его губ не сходила лёгкая улыбка. Кажется, мне стало чуть-чуть понятнее, почему старика недолюбливают в деревне.
— До того, как разорвёт, — с такой же улыбкой ответил я. — Хочу подгадать момент и раскрасить стены твоего домика красным…
— Ну, это вряд ли получится, поскольку никому не ведомо, когда чары окончательно взбунтуются. Может быть, через год. Может быть, через пять лет. А может быть, это произойдёт завтра… Всё зависит от силы воли, от крепости тела и характера и от удачи, конечно. Впрочем, твой случай уникален, ведь я до этого ни разу не слышал, чтобы дикий маг умел читать заклинания…
Что же, с волей и характером всё неплохо, но вот тело и удача в настоящий момент не самые сильные мои стороны. И если телом я собирался плотно заняться в ближайшее время, то удача от меня совершенно не зависела. Чёрт с ним, будет так, как будет, и никак иначе.
— А инквизиторы?
— Здесь, на границе, я их ни разу не видел, — ответил Хольд. — А вот в крупных городах обязательно есть минимум одно отделение.
Раз так, то пока что в города мне путь заказан. Однако хоть я и люблю свежий воздух, как каждый коренной москвич, но жить на природе — это не предел мечтаний. Да и враждовать с местными спецслужбами тоже не самый лучший вариант…
— Почему в академии запрещено учится простолюдинам? — спросил я.
— Потому что с давних времён подданным императора доподлинно известно три вещи: первое — нельзя верить ростовщикам, второе — нет лучшего правителя, чем божественный император… и третье: магический дар у простолюдина может быть только из-за порченой крови. Кроме того, ты ошибаешься, ворота академии открыты для всех.
— Так чего ты мне тогда голову морочишь?
— Даже не думал, — ухмыльнулся старикан. — Я говорил, что учёба доступна только дворянам, но не говорил, что есть какие-то запреты для простого люда.
— Хорошо, значит, я всё-таки могу учиться?
— Теоретически — да.
— А практически?
— А практически — нет.
— И что мне помешает?
— Во-первых, расстояние, а во-вторых, золото…
Оказалось, что проблемы действительно всего две: нужно было добраться до столицы, не попавшись при этом в лапы инквизиции, а потом заплатить десять тысяч золотых дукатов за первый год обучения.
«Не так уж и сложно!», — подумал я сперва, но потом старик развеял мои заблуждения, сообщив, что пока ни одному простолюдину поступить в академию не удалось. Даже до Ахена, до которого, как я понял, отсюда примерно пару тысяч километров, ни один из простолюдинов пока не добрался, а ведь ещё нужны были деньги…
— Почему никто не сумел доехать до столицы?
— Инквизиция, — сказал Хольд. — Они чуют магический дар на расстоянии дневного перехода и легко определяют, есть ли у мага печать…
— А как же сами благородные добираются до академии, если на каждом углу бдят эти суровые парни?
— Детей дворян с самого раннего детства проверяют на наличие магического дара и выписывают специальную охранную грамоту тем, у кого дар обнаружится. А когда магия внутри начинает созревать, обычно это происходит в шестнадцать-семнадцать лет, тогда-то юный дворянин и отправляется в академию.
Охранная грамота? Это уже интересно. Возможно, справиться с первой проблемой не так уж и сложно — достаточно заставить кого-нибудь поделиться грамоткой…
— Даже не думай, — похоже, старик всё понял по моему взгляду. — На бумаги наложены чары, и тебе ни за что не удастся их обмануть. А если попробуешь, то кроме инквизиции, за тобой будет охотиться ещё и какой-нибудь дворянский род.
Да уж, всё очень сложно… Однако и я вроде бы человек не самый простой. Не думаю, что здешняя инквизиция раньше имела дело с людьми, прошедшими специальную подготовку в секретном управлении КГБ СССР. А значит, шанс у меня есть.
— Хорошо, — сказал я. — Допустим, до столицы добрались. Теперь — деньги. Десять тысяч золотых дукатов — это много?
— Смотря для кого, — улыбнулся Хольд. — Для императора? Не очень. Для курфюрста? Тоже нет… А вот для жителей «Наречья» — это такая сумма, которую они заработают примерно за тысячу лет. Если не будут спать, есть и платить налоги.
— Дворяне, как я понимаю, ничего платить не обязаны?
— Не обязаны. Люди благородных кровей освобождены от оплаты указом самого Императора…
Замечательно! Выходит, мне не только нужно пробраться туда, куда пробраться считается невозможным, но и прихватить с собой бюджет небольшого государства… Может попробовать зайти с другой стороны?
— Есть какая-то возможность получить дворянство? — спросил я.
— Разумеется, — сразу же ответил старик. — Нужно всего лишь совершить подвиг и, желательно, не один. Например, спасти кого-нибудь из курфюрстов или остановить неприятельскую армию, или на худой конец победить какую-нибудь тварь, которая изводит людей тысячами… Тогда император наградит тебя титулом, академия откроет перед тобой свои двери, а какая-нибудь княжна захочет выйти за тебя замуж! Есть, конечно, некоторые сложности… Подвиги желательно совершать где-нибудь поближе к столице — там, где много влиятельных людей. Правда, там же полно и инквизиторов, которые с первого взгляда заметят у тебя магический дар, а со второго поймут, что печати-то у тебя и нет…
— Хорошо, — сказал я, — но должны же быть какие-то варианты? Что будет, если мне удастся жениться на дворянке?
— Ничего не будет. Во-первых, ни одна благородная дама даже из самого захудалого рода не выйдет замуж за простолюдина. А во-вторых, даже если такое чудо вдруг случится, то не ты станешь дворянином, а она утратит право называться благородной…
— Усыновление?
Ожидая ответа, я с интересом поглядывал на Хольда. Раз он учился в академии, то выходит, что титул у него есть.
— На меня можешь не смотреть, — ответил старик. — Усыновление не поможет, да и не дворянин я уже. Меня лишили титула несколько лет назад.
— За что?
Мой вопрос Хольд проигнорировал.
— Хорошо, — я не собирался сдаваться. — Забудем про столичную академию. Есть же здесь и другие государства? Те же свободные баронства, о которых ты рассказывал… Что если получить печать там?
— А ничего. Это невозможно.
— Почему?
— Потому что секрет печати известен только ахенским чародеям, — старику явно надоели мои вопросы. — Именно поэтому империя стала империей, а все остальные только и способны, что подкусывать её исподтишка!
— Значит больше нигде, кроме империи, настоящих колдунов нет?
— Нет, — ответил Хольд. — Только дикие маги. Говорят, далеко на севере, бородатые снежные варвары называют их волхвами, а за морем, на юге, среди чёрных песков — факирами… На востоке, у подгорных государств полулюдей, есть оммёдзи, а ещё дальше, на краю мира, живут наньу… Возможно, кто-нибудь из них мог бы тебе помочь, но добраться туда в десять тысяч раз сложнее, чем до столицы.
— А свободные баронства? До них, как я понял, не так уж далеко?
— Там тебя либо сразу убьют, либо обратят в рабство… Но даже если нет, то у большинства баронов служат выпускники ахенской академии — небогатые или разорившиеся дворяне. Хотя поговаривают, что некоторые из баронов привечают и диких магов, но те уж точно не станут помогать конкуренту…