По щеке Риты покатилась блестящая слеза.
— Ты меня совсем не знаешь, — поморщился я. Не люблю, когда девушки плачут. — И доброту мою ты сильно преувеличиваешь.
— Нет, знаю! Я ведь помню… Не всё, но кое-что! Я помню лес и костёр, помню твои глаза… Яркие и глубокие… Помню, как ты внимательно смотрел на меня…
— Да? — я насторожился. — А что ещё ты помнишь?
Воспоминания о моих глазах — это, конечно, очень романтично, но вдруг, кроме них, Рита видела что-нибудь ещё? Например, как я колдовал, когда Лэйла застала меня врасплох в лагере бандитов… Не хотелось бы, чтобы появился ещё один человек, который может рассказать обо мне инквизиции. Не думаю, что девушка станет делать это специально, но даже одно лишнее слово, произнесённое не в то время и не в том месте, способно всерьёз навредить мне.
— Да ничего определённого, — ответила Рита, взглянув мне прямо в глаза. — Только обрывки… И от этого мне ещё больнее!
— Почему? — спросил я, внимательно наблюдая за ней.
При вранье когнитивная нагрузка значительно увеличивается, что меняет поведение человека. Появляется излишняя суетливость или, наоборот, механическая топорность движений, а снизившаяся самоэпатия убирает из речи отсылки к собственным переживаниям. Лжецу трудно говорить о своих чувствах — ему доступен лишь весьма ограниченный набор эмоций, пока все душевные силы уходят на то, чтобы скрыть правду.
Рита вела себя совершенно иначе: расслабленная поза, открытый взгляд… Не думаю, что она врала. Ну или под маской несчастной красотки прятался настоящий гений обмана.
— Я хотела бы помнить о тебе больше, — Рита опустила голову. — Когда ты уйдёшь… Когда ты уйдёшь, со мной останутся только воспоминания и больше ничего…
По её плечам пробежала дрожь. Девушка пыталась сдержать слёзы, однако не смогла справиться с нахлынувшими переживаниями.
— Да перестань!
Я присел рядом, положив руку на её плечо. Рита закрыла лицо ладонями и прошептала:
— Не надо… Не хочу, чтобы ты запомнил меня заплаканной и некрасивой…
— Ты красивая, не говори ерунды.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно.
Рита убрала ладони от лица и посмотрела на меня блестящими от слёз глазами. Удивительно, но она и правда стала выглядеть только лучше — ни красноты на щеках, ни отёков. Сплошное очарование.
— Если ты считаешь меня красивой, — её голос задрожал от волнения, — то тогда прошу тебя… Прошу тебя, подари мне ещё одно воспоминание.
— Какое? — я не совсем понял, о чём идёт речь.
— Самое главное и самое большое… Я хочу помнить эту ночь… Хочу помнить нас…
Рита зажмурилась, словно решаясь на что-то, а затем подалась вперёд и прижалась своими губами к моим. Неумелый, но очень жадный поцелуй разом вымел из головы все лишние мысли и сомнения. Остался только жар в груди и горячая девичья кожа, прикрытая тонкой тканью.
— Я хочу быть твоей… — шептала Рита. — Пусть только одну ночь… Подари мне её, прошу!
Табурет улетел куда-то в сторону. Мы перемещались по комнате будто бы кружа в каком-то странном танце — крепко сжав друг друга в объятиях и без какой-либо системы. От стены к стене, мимо стола и до кровати.
— Возьми меня! — простонала Рита.
Широкий ворот рубахи съехал вперёд, представив взгляду небольшие округлые груди.
Я развернул Риту, повалил стройное тело на жёсткий матрас… а затем приставил чёрный кинжал, подхваченный со стола во время «танца», к её шее.
— Что ты делаешь? — сдавленно пропищала девушка.
— Дарю тебе незабываемое воспоминание. Ты ведь этого хотела?
Глава 23
— Нет! — всхлипнула Рита. Она обмякла, демонстрируя полную покорность. — Я хотела только любви…
— Да? А я хотел красный галстук, щенка-бульдога и барабан… Но пока давай сойдёмся на том, что ты перестанешь морочить мне голову и скажешь, кто тебя послал и что тебе от меня нужно.
— Я не понимаю…
— Не ври, дорогая моя. Ты всё делала правильно… Даже слишком правильно, а это иногда всё только портит.
Я посильнее вжал тонкую фигурку в колючий матрац.
— Не знаю, чем я тебя обидела, — голос девушки был едва слышен, — но прошу — отпусти меня!
— Отпущу сразу, как только ты мне всё расскажешь.
— Но я ничего не знаю!
— Видишь, что там стоит? — я развернул голову Риты так, чтобы перед её глазами оказалась бочка.
— Д-да, — запнувшись ответила девушка. Если до этого она была напугана, то теперь к страху прибавилось недоумение.
— И что это?
— Бочка с водой…
— Умница! — ласково произнёс я. — Действительно, бочка с водой, ты совершенно права. Честно скажу, я потратил немного, пока смывал с себя грязь и кровь, но там осталось вполне достаточно…