Я натянул тетиву и вложил новый болт.
Мы двигались почти шагом, и товарищи Альба уже догнали своего предводителя, но вперёд лезть не решались. Они придерживали здоровяка, который на автомате перебирал ногами, с недоумением ощупывая собственную макушку.
Я специально выстрелил именно так. Раны на голове очень болезненны, и боль должна была немного отрезвить Альба, привести его в чувство. Кроме того, подобные раны исключительно кровавы, а запах собственной крови — это лучший стимул для пробуждения инстинкта самосохранения.
При этом реальная опасность не так уж и высока. Вот если попасть в корпус — другое дело. Застрявший болт способен повредить органы и вызвать внутреннее кровотечение, что при здешнем уровне медицины, фактически, приговор. А череп взрослого мужчины весьма крепок, и плохонькому костяному наконечнику никак его не пробить, поэтому жизни здоровяка вряд ли что-то всерьёз угрожало.
Всего один удачный выстрел решил сразу несколько задач — во-первых, помог Альбу осознать, что он сам смертен, а во-вторых, показал преследователям серьёзность моих намерений, не озлобив их смертью земляка. Правда, теперь в глазах крестьян я стал преступником, но лучше распрощаться с репутацией, чем законопослушно помереть под ударами грабель и лопат.
— Стой, — шепнул я. — Но будь готов…
— К чему?
— Ко всему.
Фольки недовольно сморщился, но натянул поводья, вынуждая Занозу замереть на месте.
Я молча направил арбалет в сторону столпившихся преследователей — первыми заговорить должны именно они. Это сразу поставит их в подчинённое положение, поскольку разговор обычно начинают те, кто не уверен в собственных силах. Те, кто уверен — не болтают, а действуют.
— Ты чего творишь-то, Феликс? — через пару мгновений произнёс с укором один из крестьян. Круглолицый и розовощёкий, он сжимал в руках двузубые вилы. — Зачем так?
Да уж, человеческое лицемерие не знает границ. В голосе парня слышалось неподдельная обида, словно это не он со своими дружками преследовал меня с явно недружелюбными намерениями, а я напрыгнул на бедолаг из кустов…
— А ты зачем за мной с вилами бежал? — я направил арбалет прямо на него. — Неужели хотел показать, как мастерски ими владеешь?
— Н-е-е-т… — проблеял круглолицый и сразу спрятался за спины товарищей.
Те почему-то не захотели стоять стеной на пути возможного выстрела и стали выталкивать хитреца вперёд. Он, разумеется, был не в восторге от такой идеи, и всё мероприятие мигом превратилось в кучу малу.
— Да хватит, остолопы! — гаркнул Альб.
Он слегка отошёл после ранения и сидел на корточках, опираясь окровавленными ладонями о землю.
— Хватит! — повторил здоровяк. — У него есть только один выстрел… Ему никак не успеть зарядить самострел по новой… Держите его…
Я ухмыльнулся. Альб был совершенно прав и вместе с тем серьёзно заблуждался.
Нас разделяло всего несколько метров, которые можно преодолеть за полсекунды, а этого времени действительно не хватит, чтобы перезарядить арбалет. Глупо отрицать очевидное.
Однако никто из людей Альба не решится на рывок. Это читалось в их смущённых взглядах и ощущалось в неуверенных позах — каждый из крестьян сейчас отчётливо представлял, как острие болта режет его собственную шкуру, как кровь хлещет из его головы… А в таком случае, какая разница, что выстрел будет всего один, если этот выстрел может прервать именно твою драгоценную жизнь?
Поэтому-то, услышав приказ предводителя, крестьяне не только не бросились на меня, а наоборот — стали пятиться назад, стараясь отойти подальше. Вполне предсказуемое поведение для неподготовленных к настоящей схватке людей.
Тем более, переть в лобовую атаку — это вообще не лучшая идея. Им следовало разойтись в разные стороны и попробовать зайти с флангов и тыла, чтобы реализовать численное превосходство. Тогда у них появлялся хоть какой-то шанс. Пусть и небольшой, ведь я знал, как действовать при таком развитии событий.
— Да стойте, трусы! — не унимался Альб. — Куда прётесь??
— Давай-ка ты сам, — ответил кто-то из мужиков. — Не хотим мы на рожон лезть… Не дело споры дракой решать!
Остальные поддержали неожиданный пацифистский настрой одобрительными криками. Похоже, сейчас они боялись меня куда больше, чем Альба, раз были готовы ослушаться прямого приказа своего придурковатого командира.
Здоровяк уже встал на ноги и, кажется, действительно решил напасть на меня в одиночку. Пошатываясь, он побрёл к повозке, размазывая по лбу стекавшую с макушки кровь.