Дальше Вячеслав ненадолго выпал из совещания, отвлёкся на подсчёты. Главное оружие инсектов только называлось волной, на деле к излучению не имело никакого отношения и чётко делилось между всеми людьми, которые попадали под удар. Два инсекта могли испугать не больше пяти-шести человек разом, чтобы устоять против трёх биороботов, нужно было не меньше полусотни. Вчетвером инсекты могли обратить в бегство уже человек двести. Даром ничего не даётся, для удара страхом инсекты должны были слипаться друг с другом и на время генерации существенно замедляли свои движения. Этим и пользовались люди. Атаковали мобильными группами, отстреливая по возможности активные одиночные и парные особи. Если же сталкивались с большим отрядом, то быстро наращивали силы в этой точке, создавали перевес, наводили на сцепившихся монстров артиллерию. Или отступали, если инсекты оказывались шустрее и первыми наносили удар по солдатам – пока страх не перегрузил психику настолько, что не спасут и транквилизаторы. Зато если в отряде были защитники, то они спокойно подходили к обнаруженному генератору или скоплению инсектов и его расстреливали. Но севший неповреждённым модуль – это много, полка на подавление такого числа особей хватит впритык. Да и то с учётом ровной местности Среднерусской равнины, на которой удобно маневрировать и применять беспилотные системы разведки и наведения.
Дальше Вячеслав сумел заставить себя отбросить рассуждения хоть и важные, но сейчас посторонние, и сосредоточиться на совещании.
– И никаких попыток прорыва к Сосновке?
– Да. Это тоже подтверждает именно версию защиты погрузочной зоны захваченных ранее людей. Пока идут столкновения в зоне оборонительного периметра противника, но командование полка просит перебросить к ним звено защитников, чтобы гарантированно зачистить территорию и сорвать возможную погрузку, отбить наших людей.
– Две машины отправлять мало, надо хотя бы три, – уточнил командующий базой. – Но тогда мы остаёмся без резервов всего с одной машиной. Радомир и основная группа в любом случае не успевают, к тому же после стрельб у них неполный боезапас. Но и полковника Стрежнёва я знаю, просто так паниковать он не станет. Ваше мнение, Валентин Игоревич? Согласно последней сводке, может это быть провокацией, чтобы оттянуть силы отсюда?
Ответить заместитель командующего базой не успел, заговорила Паула.
– Товарищ генерал, разрешите обратиться?
– Говорите, Паула.
– Поскольку я и Вячеслав прибыли раньше запланированного, наши роботы ещё не готовы и без крайней необходимости их посылать нельзя. Но на самом деле сейчас на базе есть ещё одна готовая к бою машина. «Громобой» полностью функционален, мы его модифицировали в учебную спарку и последние недели занимались на нём. При этом в нашей ситуации это даже преимущество, поскольку спарка позволяет одному человеку полностью сосредоточиться на пилотировании, а второму – на стрельбе. Это существенно повысит огневую мощь, особенно если навесить на внешнюю броню «громобоя» одноразовые ракетные кассеты. Мы с главным механиком как раз смонтировали крепление пусковых кассет, чтобы можно было на «громобое» имитировать управление «лучником» Вячеслава уже сейчас, не дожидаясь, пока его машина будет окончательно проверена и подготовлена. Таким образом, на усиление наземной операции сможет уйти тройка, причём с усиленной огневой мощью, а здесь останется полноценное звено-двойка.
– Ваше мнение, Валентин Игоревич?
– Согласен, если у старшего группы нет возражений.
Дмитро замялся, оказаться в роли командира ему было крайне неуютно. Наконец он неуверенно произнёс:
– Я видел, как они занимались и как раз отрабатывали именно этот тактический приём. Наверное, да, – и уже твёрдо добавил. – Тогда с ними идём я и Женя.
– Утверждаю. По машинам.
***
Современные военно-транспортные самолёты могли садиться не только на аэродромы, но и почти на любую ровную поверхность. Обстановка тоже позволяла спокойную высадку, поэтому пилоты аккуратно ввели роботов в грузовой отсек и зафиксировали в транспортировочных зажимах. Пол мелко завибрировал, самолёт пошёл на взлёт. Пилотам-защитникам следующие минут пятнадцать делать было нечего, но всё равно Вячеслав удивился, когда Паула неожиданно затемнила колпак кабины до полной непрозрачности.
– Что случилось?
– Пока ничего, – девушка расстегнула комбинезон и из внутреннего кармана достала небольшое устройство размером с флешку. – И если ты хочешь, чтобы и дальше ничего – поможешь.
– Сначала объясни. Извини, но просто так, вслепую, я ничего делать не стану.