– Я летала на нём перед переходом сюда. Но надо освежить в памяти хотя бы на симуляторах.
– Принято. Скажешь Палычу. Ты – третий аргумент, и самый важный. Если мы отыщем в Питере что-то серьёзное… как бы нас не попытались спалить сразу, наплевав на потери. К сожалению, из-за режима секретности держать в воздухе эскадрилью или посадить заранее эскадрилью вне обычных аэродромов мы не можем. Стоит свегам заподозрить о нашей цели, они или перенесут всё в другое место, или не выйдут нам навстречу. А вот спрятать одного «зевса» – легко. Мы изображаем армейское подразделение на прочёсывании города, которое случайно может зацепить охраняемый район, тогда нам попытаются навязать бой подальше от нужной зоны. Твоя задача без героизма, если придёт нужда, устроить над нами воздушную свалку, чтобы сорвать свегам штурмовку, пока идёт помощь с Ирландии. Сможешь?
– Смогу. Особенно, – девушка криво усмехнулась, – над Питером. Я там несколько месяцев летала, есть свои чисто местные особенности. У свегов пилоты расходный материал, молодняк этих особенностей точно не знает, а стариков наверняка давно выбили.
– Просто отлично, надеюсь, вообще не понадобится. И последнее, чтобы не удивлялись. Специалистом, которого надо доставить до точки и который станет разбираться, будет один из земных свегов.
Радомир умолк, наслаждаясь эффектом. Явно специально приберёг эту новость до конца.
– В смысле свег? – первым не выдержал Кай. И в тоне были растерянные и какие-то гневные нотки.
– А что такого? – демонстративно удивился Радомир. – У тех, кто перешёл на нашу сторону, тоже рождается потомство. Но в отличие от Федерации, у нас никакого паразитизма. На слияние идут только добровольцы, обязательно не моложе тридцати лет и у кого уже есть дети. Они и старшие свеги совместно обучают молодёжь, и дальше взаимодействие идёт на основе взаимного партнёрства. Я понимаю твоё, скажем так, удивление, Кай. Но это и в самом деле добровольное, равное партнёрство, я с несколькими такими общался. Люди и свеги в таком случае обязательно учатся распознавать сознательные или ненамеренные попытки вмешиваться в разум носителя… И жёстко их пресекают. На мой взгляд, это единственная модель нашего совместного существования, когда мы сумеем победить Федерацию. Не вести же войну на взаимное истребление? Значит, надо предлагать взамен разумную и реальную альтернативу. На этом вопрос считаю закрытым.
Уже возле раздевалки Вячеславу на коммуникатор пришло сообщение от Радомира, отчего он чуть не поперхнулся.
«Как переоденешься, зайди в корпус 3-В ком 217. Свег, который с нами идёт, хочет с тобой пообщаться. Слушай, я всё понимаю – но хотя бы меня о таких знакомствах на будущее предупреждай, пожалуйста».
К нужной комнате Вячеслав подходил, сгорая от любопытства. А на пороге едва не упал, услышав памятный голос капитана Ходакова:
– Здрав буди, боярин. Наслышан о тебе, а теперь вот решил повидать. Потом некогда будет, а так хоть посидим, расскажем, что у кого случилось за этот год.
За столом сидел уже не капитан, а судя по погонам, полковник Ходаков. Поразили Вячеслава узоры на его лице, совсем как у Тани – только здесь они приглушённо светились разными оттенками синего и красного.
– Здравствуйте… Ой.
– Да ты садись, в ногах правды нет. Тем более, слышал, ты с вылета недавно. Да, так получилось. Потрепали меня тогда хорошо. Или несколько лет реабилитации, и то шансов один к четырём, или восстановиться сразу и совсем – но вот так. Ну понятно, какое-то время мы друг к другу присматривались, потом решили, что сойдёмся, и объединились.
– Знаете… всё равно непривычно как-то. А… а как оно? Вот так вот быть… Извините, – Вячеслав смущённо уткнулся взглядом в пол.